Профессия по документам: Импресарио.
В душе: Культурный пират.
На выборах: За консерваторов.
В мыслях: За социалистов старой школы.
Джордж Голд владеет как минимум пятью резиденциями, натыканными по всей планете. Его главный, лондонский дом, представляет из себя коттедж с конюшней на границе с Хэмпстедской пустошью. Здесь сидит он. Его личный секретарь был уволен, освещение студии приглушено, виски налито.
Он один.
Джордж включил плексивизор. Картинки замельтешили перед взглядом.
Вот он.
Купол Удовольствий.
Какое-то время он таращится в экран, на круглое кольцевое ограждение, на притихшую толпу. На само полусферическое сооружение с его постоянно меняющимися изображениями мыслей и чувств.
Его взгляд затуманился.
Руки забарабанили по подлокотникам. Сухость во рту.
Он больше не может сдерживаться.
Его пальцы нажимают на пульт управления, меняя камеру.
Теперь он смотрит в Купол, внутрь, на силуэт пресмыкающейся в нём женщины.
Ближе.
Тык, тык
Увеличить.
Лицо женщины покрыто грязью, в волосах ветки.
Её грязные руки обдирают кость, которую она глодает.
Джордж почувствовал, как его глаза увлажняются при виде этого.
Мелисса
Мелисса, дитя моё. Моя единственная.
Мелисса.
Женщина в Куполе завыла.
Толпа смотрела из-за ограждения молча так много испуганных созданий, притаившихся на лесной полянке.
Луновспышка. Облакоход.
Поток образов по поверхности Купола.
В толпе тихие вздохи и шёпот. Произнесено слово-два от силы. Больше ничего.
Фаны стоят в своих рядах, все в строю, дуга за дугой, все устремлены вперёд. Надеясь на знак, на крупицу понимания, на тайну мироздания, которая сейчас им отдастся. Здесь, в центре опосредованной жизни, у них одно желание увидеть за кодом хоть слабый проблеск закономерности.
Сообщение.
Мелисса. Мелисса Голд, говори с нами. Покажи нам мысли свои. Подай нам картинки. Подай нам питание, чтобы жить могли мы дальше вне программы, вне ловушки.
Вот, что всем им нужно.
Жизнь как таковая. Поскольку у них никогда не получалось прожить её самостоятельно.
Джордж смотрел на экран.
Он видел лампочки на висках Мелиссы, слабо мигавшие красным, когда вживлённые датчики посылали сообщения на куполокожу. Он смотрел на её сосредоточенное лицо. Он наблюдал, как она скручивала кусочки палок, нитей и камушков в какой-то замысловатый механизм собственной конструкции. Он смотрел на свою любимую потерянную дочь, тянущую собственные волосы, выдёргивающую, использующую вырванные пряди, чтобы связать разные части прибора воедино.
Теперь она смотрела вверх, в глазок блуждающей камеры.
Её рот двигался.
Скрытые микрофоны широко открылись, чтобы уловить и усилить голос.
Я никогда не была такой, как остальные.
Мелисса говорила.
Не такая, как знаменитости. Неужели ты не видишь, папа? Я никогда не могла быть такой, как ты хотел. Я никогда не была достаточно хорошей, по-настоящему. Мне нужно было найти выход, средство побега.
Лицо Мелиссы заполнило экран.
Джордж уставился на неё.
Эти губы, эти глаза. Скулы. Крошечные морщинки под каждым слёзным каналом. Слова, написанные грязью на её руках. Такие ужасные слова.
Он наклонился ещё ближе, его пальцы надавили на экран.
Коснись меня коснись меня.
Изображение прорезали линии интерференции.
Джордж почувствовал, как сжалось его сердце. Если бы он только мог протянуть руку, погладить эту кожу, эту прекрасную кожу настоящую или нет. Всё бы тогда было хорошо.
Да, разумеется, тогда всё было бы хорошо
Его побеспокоил шум.
Гудящий звук, чужой, далёкий.
Его глаза закрылись и снова открылись. Чары были развеяны, и только сейчас он смог оторваться от экрана. Он тут же почувствовал боль утраты. Мир, казалось, утратил в весе, потерял часть субстанции.
Жужжание продолжалось.
Это был один из охранников, звонивший с ворот, сообщая, что Нола Блу здесь, требует, чтобы её впустили. Джордж дал добро. Ожидался визит.
Он налил себе ещё глоток двенадцатилетнего виски.
Нола тихо ступила в комнату.
Джордж едва взглянул на неё, говоря:
Вот она, моя любимая. Моя Нола. Мой маленький золотничок. Он говорил без обиняков, припечатывая факты. Взгляни на это. Он указал жестом на экран, который всё ещё был включён на Куполе.
Экран наполовину затуманила статика.
Сигнал конченный, то хороший, а то мерзкий.
Нола смотрела передачу. Один из работников передавал в Купол еду.
Не знаю, как Мелисса держится, сказала она.
Джордж искоса взглянул на неё.
Знаю, знаю, сказал он. Бедная малышка, она здесь уже месяцы. Неудивительно, что она такая потерянная.
Месяцы?
Он кивнул.
Джордж, прошло всего три недели. И всё. Три недели. Тебе просто кажется, что больше.
Он поджал искривлённые губы.
Ты же не в теме, Нола? Ты просто не знаешь.
Нет, наверное.
Она пытается чего-то добиться для себя, вот и всё. Она устала от того, что папочка всегда с ней рядом, всегда заботится о ней, всегда является этим гигантским культовым монстром, стоящим у неё на пути, преграждающим дорогу.
Могу понять, сказала Нола.
Джордж впервые посмотрел на неё прямо.
Она так назвала меня однажды, веришь? Огромный грёбаный культовый Монстр. Я! Славный малый Джорджи Бой. В смысле, да ладно вам!