Хрупкая Лиззи хотела, чтобы её любили, как настоящую женщину. Без условий и сомнений. По-настоящему. Она отдавала себя полностью, шепча ему давно забытые слова, царапала спину снова и снова. А гонщик просто пытался погасить её плохие воспоминания, и хотя бы на короткое время избавить несчастную от одиночества. Они двигались в едином такте, как подогнанный механизм, как Саркофаг и мотобот на одной траектории.
Он разбудил фемку на рассвете. Долго Майкль рассматривал уродливые стежки на талии, животе и груди, но соню всё же толкнул. Девушка не хотела вставать.
- Мужчина без имени! Ты всегда так обходишься с женщинами, которые тебе нравятся? повернулась она. Одеяло сползло на пол, но девушка отнюдь не стеснялась наготы. Майкль впервые подумал, что не такая уж она и несчастная, как показалось сначала. Что если это хитрый план коварной бестии?
- Ты не в моём вкусе. Мне нравятся пухлые и задастые женщины с тремя грудями и..и молчаливые, как рыбы.
- Чушь. Ты смотрел на меня ещё в пустыне, и пускал слюни до земли. Мужчины! фыркнула она, положа руку по-хозяйски на его волосатую грудь.
- С тобой невозможно спорить.
- А помнишь, ты обещал мне сделать кое-что что ужасное. И да, по-шумерски лучше не говори. Выглядишь смешно.
- Помню.
- И ты обещал открыть Саркофаг за ну ты понял.
Она в который раз его ударила. В этот раз в низ оцарапанного живота.
- Нет.
- Я знаю, что ты там перевозишь. Наверняка девушку. Очень красивую, раз прячешь от всех.
- Sas-ra! выругался Майкль.
- Неправильно сказал. Признайся, девушку там держишь, которая тебе дорога? Она впала в кому. Я слышала, что на западе так делают богачи, когда их жёны падают без чувств. Кладут в ящик с кнопками и «вжих-х», она снова оживает со временем.
- Не совсем так.
Он хотел рассказать о Дайане, но всё-таки не решился. Лиззи была чужой, призраком, который через час испарится в гиперпространстве навечно. Или нет? Кто знает. Земля овальная. Вдруг их пути пересекутся.
- Поцелуй меня, трусишка. Я многое прошу, знаю.
Скуластое лицо заострилось ещё больше, и Лиззи стала прежней фемкой. Безумной, дикой защитницей слабых и убогих. В коричневых зрачках загорелись задорные огоньки, и это означало одно пора срочно бежать от неё.
- Я поцелую, если ты замолчишь.
Она кивнула и показала указательным пальцем на рот.
Майкль привлёк её к себе и коротко поцеловал в краешек губ.
- Так целовал меня мой папа.
- Обманщица...
- Знаю.
Он наклонился ниже и взял ртом торчащий бугорок. Затем начал медленно целовать шрамики на её тощем теле. Она не отставала от него.
- Люби меня, так сильно, как можешь. Пожалуйста!
И Майкль любил В какой-то момент он вдруг увидел под собой синие волосы и маленький рот, но это была обманка. Лиззи никуда не ушла.