Меня зовут Алла Константиновна. Я буду вести у вас английский. Good morning.
«Гуд монинг, гуд монинг, гуд монинг
ту ю, огромная муха сидит на бую», показал свои познания в английском языке матершинник Валька Себеляев. Учительница залилась краской до корней волос, а класс покатился со смеху. И тут началось такое веселье, что Аллочка (над прозвищем голову долго не ломали), вылетела из класса и вернулась минут через пятнадцать, когда наши глотки охрипли от крика, с директором. Нет, она не побежала жаловаться. Костя сам нашел ее в коридоре у окна со слезами на глазах и с платочком у носа.
Костю ученики боялись. Боялись и уважали.
Вся школа знала, как Костя расправился со шпаной в школьном дворе и не дрогнул при виде ножа.
Шпану привел Серый, которого исключили год назад из шестого класса. Серому шел уже шестнадцатый год, он курил, матерился и постоянно устраивал драки. От него плакали все учителя, и один раз его уже пробовали исключать, но тогда вмешалась милиция, где Серый стоял на учете, и через участкового упросила директора дать ему еще один испытательный срок. Терпение Кости лопнуло, когда Серый пришел в школу пьяным и стал бузить, сорвав занятия в нескольких классах. Вызвали милицию. Серого забрали, и больше он в школу не ходил. А тут появился на спортплощадке с двумя приятелями. Они стали гонять по площадке малышей, с которыми проводила урок физкультуры их классная учительница.
Костя все видел из окна своего кабинета. Кто-то из старших пацанов, прогуливавших урок, рассказывал, как он спрятался за школьными сараями, когда Костя вышел во двор, и слышал, как он попросил шпану покинуть школьный двор, но те и ухом не повели, лишь покуривали и ухмылялись. Тогда Костя еще раз, уже строго попросил убраться с территории школы.
А что ты мне сделаешь, если не уберусь? вызывающе спросил один из приятелей Серого.
А Костя хоть и был жилистым мужиком, но ростом, по сравнению с любым из них, не вышел. Да и эти двое приятелей Серого были настоящие блатные.
Иди сода, покажу! сказал Костя тихо.
Тот посмотрел на своих дружков, вынул окурок изо рта, а в руке у него блестела финка. Костя ждал.
А дальше все произошло в одно мгновение. Не то что мы из своих окон, но, наверно, и шпана не успела сообразить, что случилось. Блатной лежал с заломленной рукой, а нож валялся на земле. Недаром Костя в разведке служил. Мы видели, сколько у него было орденов и медалей, когда ходили на демонстрацию.
Марь Николаевна, поднимите нож. Да не бойтесь вы. Теперь он не опасен, сказал Костя учительнице. Та стояла ни жива, ни мертва, но, боясь ослушаться своего директора, двумя пальцами взяла нож и держала его, не зная, что делать дальше. Детишки сбились в кучу и жались друг к другу ближе к своей учительнице.
Костя достал свисток и засвистел. Серый с приятелем растерянно топтались на месте, озадаченные неожиданным поворотом дела.
Услышав свисток, они, не сговариваясь, дунули во все лопатки в сторону забора, перелезли, и только их и видели. А их приятель с завернутой рукой визжал: «Отпусти, падла, больно. Дай уйти, я больше не буду. Век свободы не видать».
Всех троих забрали. Больше никто из нас их не видел.
На учеников, конечно, Костя руки не поднимал, но этого и не требовалось
В классе воцарилась тишина.
Ну что? Кто-то хочет ко мне в кабинет? сурово оглядев класс, спросил Костя.
К нему в кабинет никто не хотел, потому что в его кабинет входили хоть и перепуганными, но нормальными, а выходили красными как после бани и ничего не соображали. Что он говорил им, какие слова, никто не помнил, но неделю, тот кто у него в кабинете побывал, ходил по струнке и становился шелковым. А уж если Костя вызывал мать или отца, это конец света. Родителям не позавидуешь, а пацанам и говорить нечего.
Все сидели, боясь пошевелиться.
Я вам не успел представить вашу новую учительницу. Задержался А вы ее как встретили? Конечно, законы гостеприимства вам неведомы Новый человек Женщина. Входит в класс, а попадает в зверинец Посмотрите на себя! У вас же шерсть растет и клыки лезут.
Ребята недоверчиво и сдержано засмеялись.
Ну, вот что, голубчики. Я вас всех как под микроскопом вижу. Знаю, кто здесь верховодит. Что, Аникеев, за Нефедова прячешься? Тебе чтобы спрятаться, шкаф нужно вместо Нефедова поставить.
Как что, так Аникеев! привычно затянул Колька Аникеев, стараясь не смотреть на Костю.
Встань, когда с тобой директор разговаривает! гаркнул Костя. Аникеев быстро встал.
Головой скоро потолок проломишь! Какой год-то в шестом?
Первый. Это я в пятом два года сидел.
И в третьем два А ты, Пахомов, что ухмыляешься? Недалеко от Аникеева ушелИ остальные голубчики. Знаете, кого я имею в виду. Правильно. Агарков, Андриянов, Королев,
Себеляев Первые кандидаты на вылет из школы.
Пахомов, довольно рослый для своих лет и крепко сбитый, переростком не был, он добросовестно переходил из класса в класс, но энергия, бившая из него через край, не давала покоя ни ему, ни учителям и привела его на «камчатку», где сидели переростки. Среди переростков только трое были второгодниками Аникеев, Андриянов и Агарков, остальные пришли в четвертый класс после оккупации, наверстывали упущенное и не могли дождаться, когда закончат семилетку и пойдут работать. Некоторые уже брили усы, а у Кобелева на груди росли волосы. Переростки томились с младшими и тяготились школой. И еще они все время хотели есть. Они не отнимали у младших, но клянчили и отрабатывали «хлеб», заступаясь за тех, кто их регулярно подкармливал.