Ну и что, нравится? поинтересовался я.
Конечно. Мы же не просто рубашки с брюками шьём, мы шьём исторические костюмы. Только некоторые вещи для спектакля подбираются из того, что уже есть, а чаще мы шьём новые по эскизам художников. У нас же делают всё вплоть до перчаток. И военные мундиры, и сложные платья, даже шубы.
Целый день с иглой, такой кропотливый труд, посочувствовал я. Наверно тяжело? Работы много, а заработок, я знаю, небольшой.
Ну да. Если премьера, приходим к восьми, а во сколько уходим, даже сказать затрудняюсь. И деньги платят не такие уж большие, но я получаю удовольствие от своей работы Пока, по крайней мере, денег хватает, хотя и не шикуем.
Сказала это Эля просто, без всякой рисовки, и
я поверил, что ей действительно важен процесс, и результат работы её волнует больше, чем лишняя десятка к зарплате.
Вот где ещё попробовать сшить костюм какого-нибудь восемнадцатого века со всеми шлейфами, турнюрами, да фижмами? А когда видишь, что костюм понравился и актёру, и художнику, чувствуешь удовлетворение, словно крылья вырастают, искренне сказала Эля. А вообще не знаю, меня зовут в бутафорию. Там тоже интересно. Я для них шляпы делала. Одну, сложной формы, сплела из бумажного шпагата. Из зрительного зала шляпа смотрелась, как соломенная. И бутафорам, и режиссеру понравилось Но в любом случае хочу работать в театре.
Леонард молча резал яблоко ножом и лениво жевал, явно недовольный вниманием только к его жене.
Леонард, повернулся я к нему, но меня перебила Эля:
Да какой он Леонард?.. Леонид, Лёнька. Это он в театре Леонард. Там все на себя туману напускают. Вон, ваш Вячеслав тоже обижается, когда его Славкой зовут. Глупости всё это.
Я посмотрел на Леонарда. Он натянуто улыбался, не зная, как реагировать. Потом сказал:
Да какая разница, Лёнька так Лёнька.
Ладно, Лёнь, сжалился я над ним. На работе буду звать тебя Леонардом, а по-свойски Леонидом.
Идёт, согласился Леонид.
Хотел спросить, а что тебя-то привело в театр?
Трудно сказать, может быть во мне осталось ощущение праздника, когда ещё в школе ходили на спектакли всем классом или с родителями. Но после школы пришлось идти работать на стройку. Театр как-то отошёл на второй план, потом появились другие дела Когда познакомился с Элькой, которая уже работала в театре, и от нeё узнал про набор рабочих сцены, пошел, не раздумывая. В деньгах, может, и потерял, но понял, что это моё. И потом это не рутинная работа, которой мне приходилось всё время заниматься. Да и график работы более-менее свободный. Ведь главное, чтобы декорации стояли, а кто и сколько человек их ставит, кому до этого дело? Вот мы по очереди и устраиваем себе выходные.
Лёнь, сказал я. А дальше что? Я смотрю, здесь все, включая рабочих, люди театральные и к театру просто привязаны. Это уже болезнь какая-то. Вот и ты
А сам? перебил меня Леонид. Ты тоже ведь заболел, если в рабочие сцены пошел, хотя по профессии учитель?
Похоже! засмеялся я. Только у меня немного другой случай. Просто я хотел посмотреть на театр изнутри, ощутить закулисье А в артисты я не гожусь, таланта Бог не дал.
А я хотел бы артистом стать, и чувствую, что мог бы, но тоже не гожусь, потому что заикаюсь.
Я это заметил. Но ты ведь заикаешься не всегда? Ты же вот сейчас разговариваешь почти нормально?
Не всегда. Но когда наступает какой-то ответственный момент, меня как черти за слова дёргают, я начинаю на них спотыкаться Я же хотел поступить на актёрское отделение. Из-за заикания и не приняли, хотел на режиссерский, тоже завернули, сказали, как вылечишься приходи Знаешь, иногда смотрю на сцену, когда там актёры, и появляется такое желание хоть на минуточку выйти на сцену и быть с ними.
Несчастные люди, улыбнулся я.
Почему несчастные? удивился Леонид.
Ну как же! По сто раз играть одно и то же. Даже если и несколько спектаклей. С ума сойти можно. На конвейере и то больше разнообразия.
Не знаю, удивился Леонид. Я готов играть и тысячу раз. Только не думаю, что это будет одно и то же.
Володя, он ведь способный, только застенчивый и очень мнительный, нервно вставила Эля.
И застенчивость, и мнительность, и замкнутость, и повышенная раздражительность, а бывает, что и депрессия всё это может быть результатом заикания, сказал я. Человек с подобным дефектом, сам того не желая, старается избегать активного общения с людьми. Так что явление это не так безобидно, как иногда кажется.
Лёнь, уже не обращая внимания на Элю, и чувствуя появляющееся возбуждения от ощущения возможности помочь несчастному Леониду, повернулся я к нему. Ты в детстве менингитом не болел? Или, может быть, у тебя были сильные ушибы, травмы головы?
Нет, я стал заикаться после того, как от нас ушёл отец.
Можно поподробнее, попросил я.
Зачем тебе?
Да я, наверно, смогу тебе помочь.
Леонид недоверчиво усмехнулся, а Эля вся напряглась и внимательно смотрела на меня.
Только отнеситесь серьёзно к тому, что я скажу.
Я решился приоткрыть то, что по возможности скрывал и по известным причинам старался не выносить на люди, и коротко рассказал о некоторых своих экстрасенсорных способностях и о способности вводить в гипноз, привёл пример с матерью Ивана Карюка и, не касаясь связи с местными органами, рассказал,