Когда мы со всеми перезнакомились, Витёк сказал, почему-то больше обращаясь ко мне:
Ребят, Колян вам говорил, что нужно помочь вскопать огород? Батя с матерью сами не осилят, а я один до лета проволынюсь.
Какие проблемы, Витек! выразил я общую точку зрения. Сделаем в лучшем виде.
Лопат хватило на пятерых. Ванька Карюк и Николай приехали одетые по-походному, и переодеваться им нужды не было, только Карюку понадобилась обувь попроще. Для меня тоже нашлись какие-то сапоги, а отец Витька раскопал где-то галифе, оставшиеся то ли с отечественной войны, то ли с гражданской, и я походил в этом наряде на солдата, вышедшего из окружения. Девушкам выдали грабли, чтобы они ровняли землю после нас.
Что-то у Витька родители старые. Ему ведь самому где-то лет не больше нашего? спросил я у Николая.
Он поздний ребенок, а у него есть сестра, ей сорок шесть лет, пояснил Николай.
А чем Витёк занимается? поинтересовался я.
Он столяр-краснодеревщик. На мебельной фабрике бригадиром работает.
А девахи? проявил интерес Ванька Карюк.
Зойка жена Сереги, она кем-то в ЖЭКе работает, а Серега шоферит, мебель развозит. Верка с Алкой продавщицы в Гостином дворе.
Там вроде какая-то реконструкция идет, сказал Ванька.
Да она уже четвертый год идет, засмеялся Николай.
Так это по частям. Было 178 магазинчиков, а теперь делают единый комплекс и будет это называться Центральным универмагом.
А Света? спросил я.
Понравилась? подмигнул в сторону Карюка Николай.
Почему понравилась? пожал я плечами. Хотя, что здесь удивительного девчонка красивая.
А они все красивые. У Алка одни глаза чего стоят. А Светка пианистка, в музыкальном училище учится, на последнем курсе.
И как ее в вашу компанию занесло? удивился Карюк.
Они с Алкой и Веркой подруги в школе вместе учились. Только имейте в виду, Вера Витькина девушка.
Учтем, согласился Ванька.
Я оглянулся: девушки исправно работали граблями, отстав от нас на приличное расстояние, наверно, чтобы мы не слышали их девичьих разговоров. К обеду мы вскопали больше пол-огорода, и мать Витька, Мария Степановна позвала нас к столу. Обедали мы вкусными щами на мясном бульоне, картошкой с котлетами, солеными помидорами, пили чай из самовара с душистым вишневым вареньем.
Водку не предлагаю, потому как вроде рано, извиняющимся тоном объяснил отец Витька, Степан Лукич, на что мы с Ванькой согласно замотали головами. О какой водке могла идти речь, если на столе стояла такая располагающая еда, а аппетит у нас и так дай Бог каждому в этой жизни! После совместной работы, которая, как известно, сплачивает, мы с Карюком чувствовали себя непринужденно, бойко переговаривались с новыми товарищами, будто с давними знакомыми. Девушки, Алла и Света поглядывали на нас с Ванькой, шептали что-то друг другу на ухо и прыскали со смеха. Они явно положили на нас глаз, а мы с Ванькой и не возражали.
К вечеру огород являл собой ровное вспаханное поле, и грачи, и трясогузки разгуливали по нему, деловито подбирая выброшенных на поверхность червяков.
Мылись мы с парнями в речушке, которая протекала в низине, в десяти-пятнадцати минутах ходьбы. Девушки остались в доме, им Мария Степановна грела воду, так как умываться холодной речной водой они не захотели. Мы почистились, переоделись и сидели на лавочке и стульях возле дома в самом лучшем расположении духа, смотрели на закат солнца и лениво переговаривались о каких-то пустяках. В это время из дома донесся приглушенный плач. Витёк побежал в дом узнать, что случилось. Вскоре он вышел и рассказал, что Света где-то потеряла золотой кулон с цепочкой.
Я позвал Карюка, и мы вместе зашли в дом. Света сидела на кровати в одной из двух комнат, в той, что поменьше, ревела, а вокруг стояли все женщины, включая подруг и мать Витька, Марию Степановну, и пытали, где она могла потерять свой
злополучный кулон.
Не знаю. Я шла в огород и сняла цепочку, чтоб не мешалась, всхлипывая, пыталась вспомнить Света. Я положила ее в карман курточки.
Ты могла положить ее мимо кармана, предположила мать Витька.
Точно, подтвердили Вера с Аллой.
Нужно пойти и поискать там, где ты шла, решила жена Сергея Зоя.
Все пошли во двор и рассыпались по предполагаемому месту потери. Около получаса девушки вместе ползали по тропинке к огороду и вокруг нее. Мария Степановна даже вооружилась палкой и искала кулон с цепочкой, разгребая попадавшиеся сучки и ветки и рассыпанную кое-где щебенку. Ничего не нашли и вернулись в дом думать дальше, где еще Зоя могла оставить свою цепочку.
Мы с парнями по-прежнему сидели возле дома, вяло обсуждали этот неприятный случай со Светой и сочувствовали ей. Молчал Валентин, невысокий, тощий малый с вытянутым лицом и оттопыренными ушами. Он как-то ерзал на стуле, будто сидел на чем-то, что ему мешало. Я сидел рядом с ним, и чувство неопределенной тревоги начинало вдруг беспокоить меня, раздражая мозг; тревога отступала, но снова возвращалась и навязчиво сверлила душу. Это всегда становилось знаком и предвестником изменения сознания.
Парни о чем-то разговаривали и не обращали на меня внимания, но я отвернулся, чтобы они не видели моего отрешенного лица и глаз, взгляд которых менялся, обращаясь в прошлое, и становился, по выражению тех, кому довелось это видеть, безумным.