Иван завел мотоцикл, который устало закряхтел, но все же поехал по проулку Седьмого года. Проскочил Звездный проспект, на котором две лошади-зомби тащили робота-уборщика, вертевшего щетками. Табло на углу показывало, что радиационный и биологический фон в норме, после обеда обещали усиление ветра и легкий дождь.
Брешут, презрительно бросила Олеся, посмотрев в небо, и добавила. Опять.
Синоптики врали даже у Прежних, отозвался Иван.
Кресло так и летело за мотоциклом, словно приклеенное, карлик невозмутимо ковырялся в носу, поглядывая свысока на прохожих и автомобили. Тырнов просыпался, встряхивался, готовился к новому дню, спешили по своим делам люди и мутанты. Над головами пролетел ковер-самолет, с края его свешивалась босая, шестипалая волосатая нога, доносились переборы струн.
Затем они проскочили еще одним проулком и оказались возле промзоны.
От ворот налево и вон за тем знаком направо, указала Татьяна.
А здесь так и было все открыто, когда вы пришли и потом убегали прочь? спросил Иван.
Мотоцикл повернул, и Татьяна увидела, что возле двери мастерской ее мужа стоит мрачный тип с оружием в руках, а чуть поодаль припаркован фургончик. Тип дернулся было, но Кабанкин уже наставил на него невесть откуда взявшийся игольник, и тут же разочарованно цокнул, останавливая мотоцикл рядом. Теперь и Татьяна разглядела на груди мрачного типа знак городской стражи, позолоченный щит с выбитым на нем знаком горизонтальной восьмерки.
Тарщ каптан! заорал тип, не поворачивая головы и не сводя взгляда с игольника.
Ох, Кабан, дошутишься ты однажды, раздался голос от двери.
Там стоял слегка небритый худой мужчина, в помятой форме, но иной, не такой, как у стражника.
Знаешь, Лис, если обычный городской стражник сможет меня подстрелить, то и умереть не страшно, с таким уровнем подготовки, город точно будет защищен, отозвался Кабанкин, слезая с мотоцикла.
Они пожали друг другу руки, стражник сопел что-то под нос, а карлик пояснил тихо Татьяне:
Это капитан Лисов из особой следственной группы.
Татьяна вздрогнула, сделала движение, словно собиралась спрятаться за спиной вылезающей из люльки Олеси.
Что же привело тебя в такую рань, Кабан? взгляд капитана безошибочно остановился на Татьяне.
Да уж явно не желание проверять плохую подготовку твоих стражников! хохотнул Иван.
Лисов посмотрел на него, поскреб волосатой рукой щеку и вздохнул. На рукаве формы виднелось пятно, то ли от крови, то ли от краски.
Понимаю, взгляд Ивана пробежал по дыркам в стене, остановился на двери. Плазменник «Разрыв», дезинтегратор, заклинание пробоя, трупы внутри, у тебя есть все основания не пускать нас, Лис, раз уж стража занялась этим делом. Но и у нас есть основания, мы подписали контракт с Татьяной Клин, женой убитого владельца мастерской.
Так все-таки жена, вдруг оживился Лисов и спросил внешне небрежно. А на что контракт?
На поиски убийцы или убийц ее мужа.
Ага, ага, чему-то обрадовался капитан и взмахнул рукой. Стражник Гочев, пропустить!
Стражник вытянулся, отступил в сторону.
Рекордером уже прошлись на два раза, но все же, не затопчите.
Не первый раз, кивнул Иван и подал знак.
Первым внутрь влетел карлик, донесся его восхищенный присвист.
Все лампы, кроме одной, уцелели в перестрелке и заливали мастерскую мертвенным химическим светом. Лежавшие в дальнем углу запчасти и куски роботов были разбросаны, два станка прострелены навылет, основной операционный стол стоял, покосившись, так как у него не хватало одной ноги. Несколько сломанных стульев, отодвинутый в сторону стол, в стене напротив пролом, словно туда выбежал кто-то огромный, размером с двух Кабанкиных, как минимум.
В центре мастерской был начерчен багровый круг, окруженный лепестками-капельками, словно кто-то взялся рисовать ромашку, но не нашел другой краски, кроме крови. Несколько лепестков были залиты кровью, в центре круга, как и описывала Татьяна, лежал Степан, с ножом под левой лопаткой. Лежал он на обнаженной секс-кукле, которая располагалась на полу, широко раздвинув ноги, словно готовилась принять его внутрь. При этом рабочие штаны, в краске и следах от работы молекулярным сварочником, были на Степане, в отличие от двух других убитых.
Один был вмят в станок и пробит насквозь чем-то, второй валялся в стороне с размозженной головой. Имелся у них и третий собрат, которому в задницу вогнали магический жезл с такой силой, что тот разорвал грудь и вышел наружу. Дыры в стенах, в полу, в потолке, в станках и столах, потеки крови и куски содержимого головы валялись повсюду, на фоне этого нож под лопаткой Степана выглядел даже как-то чуждо.
Внутри уже работала группа из четырех живых: трех человек и мутанта, который сейчас что-то вынюхивал на полу, словно использовал бетонную крошку с кровью, как наркотик. Татьяна опять поднесла руку ко рту и отвернулась.
Переигрываете, гражданка Клин, удовлетворенно произнес Лисов, слишком много эмоций.
В чем-то он был прав, конечно. Смерть во всех ее видах была неизменным спутником живых даже сейчас, полвека спустя после апокалипсиса.
Я любила своего мужа, прошептала Татьяна, не поднимая головы.