Змей никогда не убивай. И ящериц. За каждую перед Упирью ответишь. И можешь ответить страшно. Она их сама сотворила.
В норы ее не лазь. Знак норы: круглая она, как солнце, края без изъянов.
Говорят: в таких норах клады Упирь прячет. Врут, потому что на что ей клады? И некоторые лазили в норы и все погибали на месте.
В других местах оставляет Упирь клады, но клады человеку обыкновенному непонятные: вещи диковинные. Видели однажды цветок с ликом человеческим, а в другой раз яйцо золотое. Великую Силу такие клады дают если овладеть ими сумеешь. А не сумеешь сгинешь, и семья твоя сгинет, и друзья почти все. И большая беда для земли получиться может. Увидел вещь чудную, непонятную беги в сторону и молись Упири: «Прости, заступница, что не свое увидал».
Змей вообще сторонись. Не проверено, но говорят, что даже медянкой Упирь обернуться может.
Человеческая защитница она, но больно велика ее Сила.
Страшный дар Мокоши Перуну Кащей все еще на земле. После Упири самый Сильный он, и черна его Сила, как небо ночное осеннее. Главный он слуга Мокоши, главная ее надежда людишек истребить.
О Кащее много говорить знающими запрещено. По земле кочует, тела не имеет, Сила огромна и только зла, вид принимает любой. Может ведерком прикинуться, может дубом, может плотником.
Незнающий почуять его никак не может: всю человеческую жизнь Кащей может в доме жить, и не узнают его. И похоронят потом
Почти всесилен Кащей и почти неуязвим. И растекаются от него ручейками злоба и ненависть, и Сильных много вокруг него, и Сила его над землями разлита.
Сходят и боги на землю.
Перун в грозу страшную покажется всегда на взгорье, с молниями, в руке зажатыми. Хоть и нужны ему люди, а любит молнией травить, как зайцев, и петляет молния, и живет долго, пока не поразит кого-то насмерть. Но это балуется Перун. В грозу ему молись. Увидишь если
не боишься прогневать проси о делах воинских и славе. Может, посмотрит на тебя Перун, да и сожжет, а может, и поможет.
Вилы тоже показываются в отдалении, как пара близнецов-отроковиц. Часто над полями битв парят и молчат. Проси их о мире. Дурного Вилы не сделают. Даже если не парят они, а на земле стоят просто, всегда их узнаешь: кукушки над ними вьются.
Стрибог является в обличье странника длинноволосого, и по волосам вода струится даже в засуху. Смешлив он и, если развеселишь его, даст тебе, что нужно дождь или вёдро. На засуху или потоп не жалуйся: обозлится Стрибог.
Даждьбог только лучом является. Луч тот плотен и ярок и стоит столбом. Если цвет имеет золотой к плодородию общему. Если зеленый к счастью небывалому. Если красный к смерти. А радужный к мору. Проси об удаче луч золотой, а пуще того зеленый. А красный и радужный спроси: «Мне ли?» Если качнется луч тебе.
Велес является либо человеком голым, волосатым сплошь, либо быком красноватого цвета. Быка еще и так узнаешь, что все твари к нему липнут и шкуру лижут. И человек голый, волосатый, тоже ими окружен. Проси Велеса о здоровье скота и о делах торговых. Никому еще худо не стало от того, что Велеса попросил. И не бойся Велеса. Поклонись и подойди и счастье тебе будет.
За разным боги на землю являются. То скучно им, то любопытство одолевает, то знамение дать хотят, а то похоти ради.
Сходят к девицам только. Стрибог дождем коротким, яростным налетает, с вихрем; замотает-закрутит.
Даждьбог лучом опять же. Только к спящим приходит.
Велес человеком набрасывается. Но не насильничает никакая перед ним не устоит.
Один Перун не может к девице сойти; многажды пытался и всякий раз испепелял дев. Поэтому завистлив Перун к братьям: не дано ему познать наслаждение это.
Охотчивы боги остальные до этих дел. И Сила их к людям переходит. Не рождаются боги от смертных девиц, но Сильные из Сильных рождаются. Блага может быть их Сила и черна может быть все от Мокоши. И иногда боги детей своих хранят и помогают им. Но редко это бывает. Часто и не знают люди, кто к матери их сошел, повторяют за всеми: гулящая. Но бывает, что открывается все, и знают Сильные из Сильных род свой.
От Зги родилась Мокошь.
От Мокоши родился Даждьбог.
От Даждьбога родился я, Святогор.
Глава вторая
Одни говорили, что мать моя стала тяжела от Сильного воина Гора, пришедшего с западных земель. Действительно, помнили многие, что жил он в нашей деревне, Силой своей удивляя и воинским умением. И по срокам сходилось.
Другие говорили, что отец мой был киевский варяжский князь Игорь. Мол, отсюда и честь вся Святогору пошла. И по срокам опять же похоже было.
Третьи говорили, что рожден я действительно от Даждьбога, но только не матерью моей, а самой землей, что зачали земля и Даждьбог меня в весенний солнцеворот, и даже место показывали в сосновом бору, на поляне, на пригорке, на шлем похожем. И якобы лежал я в земле, как в утробе, а потом землю раскидал и вылез наружу, и подхватили меня на крылья две сойки и принесли в дом матери моей. Так и зовется с тех пор холм тот: Святогорово Лоно.
Да, и воин Гор, и князь Игорь могли быть отцами Мне; проходило княжеское воинство на юг через нашу Деревню, и Гор к нему прибился и сгинул. И Сильным он был до сих пор показывают в наших местах родник, что он взглядом отворил, и называют: Горово Око. И князья киевские меня в почете с юности держали.