Мои они теперь. Попробуйте, троньте без моей воли.
А что будет-то? засмеялся Перун.
А то, что духом моих меньших кормиться будете.
Не поверил Перун:
Это еще почему?
А потому, отвечает Велес, что только Зге, Мокоши и Упири Сила дана от начала самого и до конца. А остальным питаться надо.
И забил Велес для Перуна быка, и тут хохот раздался: Зга хохотала, потому что смерть в мир пришла. Оторопели боги, ну да змея Упирь их утешает:
Не про вас смерть, покуда питаться будете.
И отведал Перун спешно бычьего духа, и удивился.
И впрямь, говорит, Сила моя прибывает! Дай еще!
Что, говорит Велес, я тебе за подавала такой? Другого ищи.
А тут и Даждьбог, и Стрибог загалдели: «И мне, и мне!»
И решили они: надо кого-то такого сотворить, чтоб звериный дух им подавал. Говорят Упири:
Ты самая хитрая, подскажи, что надо!
А та косится на Мокошь и молчит.
Побежали боги к Мокоши:
Мать, дай нам есть!
Долго смотрела на них Мокошь. Думала. И Згу вспоминала. И решила: хоть и поднял на нее Перун руку, а все ж таки сын.
И остригла Мокошь ногти свои, и в воде омочила, и к солнцу подняла, а потом на землю бросила и говорит:
Мать, а мать! Коли не хочешь, чтобы внуки твои пропали, помоги!
Ничего не отвечала Зга, но только превратились ногти в людей.
Заметались людишки.
И тут Вилы замолчали, и пошли по земле войны.
Боги сначала, как дети малые, обрадовались, глазеют на потеху, толкаются, а потом спохватились: что ж им есть-то не несут?!
А хитроумная змея Упирь говорит:
А вы отнимите у людей что-нибудь: сами прибегут.
И скрыл Даждьбог от людей солнце, Стрибог дожди прекратил, Перун молнии напустил, а Велес на скот мор наслал. Поняли все люди и жертвы понесли.
Довольны боги.
А людишки и рады стараться: человеков стали умерщвлять и богам подносить.
Не нарадуются Даждьбог, Перун, Велес и Стрибог. А Перун говорит:
Стойте-стойте, да ведь людской дух получше звериного будет.
А змея Упирь отвечает:
Еще бы. Мокошь о людях Згу попросила. Вот Зга с ними духом и поделилась.
Задумались боги.
Вдруг Перун молниями ощетинился, как еж огненный, громом грохнул и заревел:
Моя земля теперь! Мне Сила людская нравится и дух звериный тоже!
И молниями в братьев пустил (Вилы-то молчали).
Безумный! зашипела змея Упирь.
И тут земля сотряслась: то Зга смеялась.
А Перун и в Упирь молнией та задергалась и скрылась до времени.
«А у Даждьбога, Стрибога да Велеса какая Сила против меня?» Перун думает.
Стрибог дождем все залил ну да Перуну что в дождь, что в сушь молнии кидать, похохатывает и огненными стрелами мечет.
Даждьбог солнце скрыл, и холод с тьмою настали. Не унимается Перун. Добить хочет братьев и в ливневой темноте одними молниями другим дорогу освещает.
Закричал Велес:
Скот заморю!
И пал скот на земле темной, водой залитой.
Но ничего не слушает Перун.
Стрибог изо всех сил старается но не вязнут в ливне молнии. Даждьбог сам едва за солнце держится. А Велес уже все сделал, что мог; стоит, в ладони лицо спрятавши. Стали звать Мокошь:
Мать! Мать!
Но равнодушна Мокошь и к дождю, и к молниям, и к холоду. Снова обвила ее змея Упирь, и смотрят они на битву безучастно.
Мать! Мать! Погибло все!
А мне что, говорит Мокошь спокойно. Лучше б я вас вовсе не рожала.
А на земле в это время случились потоп, глад и мор. Все люди молниями побиты, а кто не побит, тот от холода и голода помер или в потопе захлебнулся.
Не стало людей.
А звери дикие забрались на верхушки деревьев кто мог (ящерицы и змеи первые были), а кто не мог погибли тоже.
Но стал Перун уставать. И понял он, что Сила его кормиться чем-то должна.
Кончил молнии метать, говорит братьям:
Ладно, давайте, как прежде, жить, только я теперь среди вас главный.
Какой же ты главный, Велес
возражает, когда без скотинки моей пропадешь?
А потому я главный, Перун говорит, что лучше вас всех сожгу, а от своего не отступлюсь и сам погибну.
Подивились братья на первенца Мокоши, Згиного старшего внука. Но тут Вилы заговорили, и снова мир установился.
И говорят Даждьбог, Стрибог и Велес:
Не знаем, какой ты главный, но старший ты.
И успокоился Перун. Говорит Велесу:
Надо людишек вернуть, чтоб животину нам носили.
Велес отвечает:
Скот-то я верну и зверюгу всякую, а людей творить не умею. Упирь надо с Мокошью.
Заголосили боги:
Упирь! Мокошь!
Мокошь молчит. А змея Упирь говорит:
Поищите получше, может, остался кто.
Засуетились. Даждьбог всю землю освещает, живых выглядывает ему сверху лучше всех видно. Закричал радостно:
Есть тут одна.
Выжила женщина в потопе, Дарой ее звали. Забралась на ель и хвою ее глодала.
Не справится она одна животину нам таскать, качает головой Перун. Надо, чтоб снова много людей было. Как быть?
А змея Упирь советует:
Сойдите кто-нибудь к ней в лоно.
Посовещались послали Даждьбога. Он луч солнечный пустил и забеременела Дара, и родила семерых детей от Даждьбога. Так род людской восстановился.
И передалась от Даждьбога, и стала гулять по людскому миру Сила.
Но Мокошь покоя не знала. Мать свою, Згу, прогнала и с тех пор металась. Детей рожала на забаву, землю творила, но не было Мокоши покоя.