Заслышав наши шаги, он обернулся. Детское Лицо тихонько шагнул в угол и замер там. Через окно, выходящее на балкон, я заметил тень ещё одного телохранителя.
Помпей был ровесник Цицерона следовательно, несколькими годами моложе меня. Я мимоходом позавидовал отсутствию у него морщин и порадовался, что у меня нет такого тройного подбородка. Мелькнула мысль, что Помпей, должно быть, из тех, кто начинает много есть, когда нервничает. Пока командование действующей армией не оставляло ему времени для рефлексий, он был в форме. Теперь же, уединившись на своей вилле и приняв на себя такой груз ответственности, он и сам огрузнел.
Впрочем, в тот момент мне было не до каламбуров. Сейчас мне предстояло иметь дело не с Клодией или Фульвией, которые, при всей своей загадочности и изворотливости были уязвимы просто потому, что были женщинами; и не с Цицероном или Целием, которых я хорошо знал и позволял себе поддразнивать, не заходя, впрочем, слишком далеко. Мне предстояло иметь дело с Помпеем.
Когда он был молод, поэты воспевали его красоту. Благодаря густым вьющимся волосам, широкому разлёту бровей и орлиному носу молодого полководца назвали новым Александром ещё прежде, чем он проявил себя на деле, подтвердив справедливость таких восхвалений. В молодости ему было свойственно безмятежное, чуточку мечтательное выражение, точно сознание того, что ему суждено стать великим, наполняло его уверенностью и при этом делало несколько отчуждённым. Единственным недостатком его лица была, пожалуй, некоторая излишняя округлость щёк и полнота губ. В зависимости от освещения это можно было принять либо за признак чувственности, либо за обычную приятную полноту, спутницу молодости и несокрушимого здоровья.
С годами в лице его добавилось округлости, орлиный нос сделался мясистым. Буйные локоны он остриг, как и подобает человеку зрелого возраста. Улыбка стала менее чувственной, более самодовольной. Словно с обретением величия и власти Помпей, решив, что теперь уже не так нуждается в привлекательной внешности, сбросил наряд располагающей к себе юности.
До сих пор я видел Помпея лишь издалека, произносящим речи в суде или на Марсовом поле; видел на Форуме, где он появлялся в сопровождении свиты военных и гражданских помощников, каждого из которых, в свою очередь, сопровождала его собственная свита из тех, кто искал милостей Великого через его приближённых. Но глаз издалека не разглядишь; а теперь Помпей стоял передо мной, глядя мне прямо в глаза, отчего мысли мои начали порядком мешаться. Неизвестно почему, я вдруг вспомнил его знаменитую фразу, сказанную им во времена юности, когда Сулла послал его на Сицилию, дабы Помпей изгнал оттуда его врагов, и жители вольного города Мессаны стали утверждать, что в силу древних соглашений, заключённых между ними и Римом, они не в юрисдикции последнего. Помпей сказал тогда: «Не надо читать нам законы. У нас есть мечи».
- Ты Гордиан Сыщик, а это твой приёмный сын Эко. Помпей кивнул и улыбнулся, явно довольный, что помнит даже такие мелочи без подсказки раба. Мы ведь раньше не встречались?
- Нет, Великий.
Последовало молчание, тягостное для меня, но не для Помпея, который неторопливо расхаживал взад-вперёд, всё ещё заложив руки за спину. Наконец он снова заговорил.
- Вижу, у тебя выдался хлопотный день.
- Хлопотный день?
- С утра к тебе заявляется Клодия и увозит тебя в своих носиках. Ты наносишь визит Фульвии; полагаю, что там не обошлось и без Семпронии. Едва ты успеваешь вернуться домой, за тобой заходит Цицеронов вольноотпущенник и уводит тебя и твоего сына в дом своего патрона, где ты ведёшь длительную застольную беседу с Цицероном и Целием. Милона там не было?
Я открыл было рот, чтобы ответить, но оказалось, что вопрос обращён не ко мне.
- Нет, Великий, - отозвался Детское Лицо, отрицательно качнув головой. Милон с утра не покидал дома.
Помпей кивнул и снова устремил взгляд на меня.
- Но ты встречался с Милоном в доме Цицерона.
Фраза, хоть и лишённая вопросительных интонаций, всё же требовала если не ответа, то хотя бы признания факта.
- Да.
- И как ты его нашёл?
- Я не искал его.
- Я не об этом. Он всё такой же?
- Я не знаю, какой он обычно.
- Он всегда гордился своей силой; потому и взял себе имя Милон как у легендарного силача, Милона Кротонского. Так как он сейчас выглядит?
- Я бы сказал, он держится.
- А настрой?
- Не могу судить. Мы с ним почти не разговаривали.
- Но ты человек наблюдательный и должен был что-то заметить по его виду, по голосу.
- Он в ярости и в то же время растерян. Как будто у него почву выбили из-под ног. Но вряд ли ты нуждаешься во мне, чтобы узнать это.
- Верно, не нуждаюсь. Улыбка Помпея была начисто лишена всякой иронии; он просто был доволен, что я не стал отнимать у него времени пустыми
рассуждениями. А что нужно было Клодии? Заметив моё колебание, он нахмурился. Только не говори, что это не моё дело. Моё. Всё, что происходит сейчас в Риме, моё дело. Так что же она хотела?
- Отвезти меня к Фульвии.
- А Фульвия чего хотела?
- Но уж конфиденциальная просьба вдовы, только недавно схоронившей мужа