Лорд Шеверел всегда был порядочным и вежливым, сказала её мать.
Да, в этом-то и проблема. Он такой непреклонный и холодный.
Некоторым требуется время, чтобы проникнуться теплотой к другим людям.
Прошёл уже практически год. Если он желает стать частью нашей семьи, он должен научиться быть не таким серьёзным. Мы несерьёзная семья. В хорошую погоду мы играем в крикет, а в плохую в салонные игры. Мы до сих пор рассказываем историю о том, как Элиза глотнула прямо из бутылки с уксусом, а потом кашляла несколько недель, даже если это и случилось десять лет назад.
Со временем он смягчится. Потерпи.
Но Хлоя устала ждать, когда же лорд Шеверел вылезет из своей безупречной аристократической скорлупы. А он тем временем находил любые причины, чтобы придраться к Хлое. Она не понимала, почему её так волнует отношение графа к ней. Какая собственно разница... но по какой-то досадной причине её это тревожило.
В любом случае она не позволит ему испортить ей самый любимый вечер года. Вот тут-то и родился её план.
Она спрятала улыбку за чашкой.
Возможно, он смягчится гораздо раньше, чем ты ожидаешь, мама. Что-то мне подсказывает, что поведение лорда Шеверела внезапно изменится сегодняшним вечером.
Непредвиденная смена гардероба, во всяком случае.
Мать выгнула бровь.
Хлоя Анна Гарланд, что ты натворила?
Ничего, невинно ответила Хлоя.
Всего лишь отправила лорду Шеверелу самый уродливый, самый безвкусный и самый отталкивающий праздничный жилет за всю историю Рождества, убедив графа надеть его сегодня вечером.
Мать приподняла левую бровь.
Расскажи мне.
Только не бровь. Всё что угодно, но только не бровь, - простонала Хлоя.
Все дети Гарландов жили в страхе той самой брови.
У её матери самая выразительная левая бровь в мире. При малейшем изгибе бровь могла передать раздражение, сомнение, вопрос, недовольство или упрёк с угрозой: "разберусь с тобой позже".
Сегодня бровь требовала во всём сознаться.
Мне двадцать четыре года, сказала Хлоя. На меня это больше не действует.
Бровь подозрительно изогнулась.
В самом деле, мама. Теперь у меня иммунитет, солгала она.
Бровь приподнялась. Предостерегающий знак: не лги матери.
Хлоя не могла больше это выносить.
Хорошо! Я сдаюсь. Хватит.
Снисходительно улыбнувшись, мама сменила гнев на милость.
Похоже на колдовство. Хлоя вздрогнула. Как ты это делаешь?
Будь у тебя одиннадцать детей, ты бы тоже обладала таким талантом. Можешь себе представить воспитание одиннадцати детей только словами? Я бы потеряла способность говорить лет десять назад. Она легонько стукнула Хлою по запястью сложенным веером. Сейчас же. Расскажи мне, что ты натворила на этот раз.
Ничего ужасного. Возможно, я изобрела вымышленную семейную традицию.
А именно...?
Я сообщила лорду Шеверелу, что мужчины из рода Гарландов надевают праздничные жилеты на бал в канун Рождества.
Продолжай.
И что если он не наденет рождественский жилет, то среди приглашенных окажется единственным джентльменом без оного. Так что, если он появится сегодня вечером на балу, то будь готова к... его праздничному костюму.
О! И это всё? Я уже было забеспокоилась, что ты действительно натворила нечто возмутительное. Мама
выглянула в окно. Кажется, его карета на подъездной аллее.
Сердце Хлои забилось немного быстрее. И снова эта восхитительная дрожь предвкушения.
Она почувствовала тот момент, когда он вошёл в зал. По комнате прокатилась волна тишины. Гости все до единого, забыв о напитках и праздных разговорах, застыли в изумлении.
Лорд Шеверел представлял собой невероятное зрелище.
Складывалось ощущение, будто он злоупотребил сливовым пудингом и хересом, а потом с десяток раз прокрутился на месте.
Он был привлекателен, конечно. И всегда отличался элегантной, необычайной красотой: высокого роста, с темными волосами, пронзительным взглядом, благородными чертами, вылепленными вековой аристократической родословной.
Но сегодня внимание привлекла не его внешность.
Его привлёк жилет. Именно жилет всех поразил. Даже шокировал, поставил в тупик, и, вполне возможно, вызвал небольшой приступ тошноты.
На его груди гарцевал вышитый северный олень в окружении кривых снежинок из серебряных бусин. Лацканы жилета окаймляла золотая вышивка. Всё оставшееся пространство заполняла аппликация в виде омелы с красными ягодами из синели.
Ах да! И не следовало пренебрегать её любимой частью: кисточками из бахромы. Блестящими, шуршащими портьерными кисточками.
Хлоя прижала руку ко рту, чтобы не рассмеяться. Вот он после нескольких недель ожидания: лучший рождественский подарок, который только можно себе представить.
Невозможно быть серьёзным в этом жилете. Даже Джастину Монтегю с вереницей льстивых вторых имён, пятому графу Шеверел. Как только он поймёт, что его разыграли, несокрушимая броня несомненно треснет. И граф навсегда перестанет держать себя столь сурово. Она ожидала, что он отважно раскланяется, даже усмехнётся. Все по-доброму рассмеются. Оценят по достоинству его забавный вид, радушно предложат бренди, и этот случай станет ещё одним семейным рождественским преданием.
Очевидно, она ошиблась.