Пресветлая Витала! Чудо чудесное! Александрин, девочка моя любимая! А в следующий миг меня уже целовали и тискали в объятиях, чего, в принципе, никогда не случалось. Нет, конечно же, случалось, в далёком-предалёком детстве. Ещё до обряда инициации, возвестившего всем, что во мне не проявилось ни капли силы.
Папа? Высвободившись из крепких материнских объятий, я растерянно посмотрела на отца, потом на близняшек. Глаза у обеих сияли, щёки раскраснелись и, пока они пялились на меня так, будто видели впервые в жизни, на губах у обеих играла глуповато-счастливая улыбка.
Отец же хмурился и то и дело бросал на послание, что до сих пор сжимал в руках, мрачный взгляд.
Что случилось?
Счастье-то какое! взволнованно повторяла баронесса, меряя гостиную шагами. Мессир де Шалон просит твоей руки, дорогая. Какое счастье
Что?! я чуть не подавилась собственным восклицанием и, позабыв о манерах, выхватила у отца мессировские каракули.
Впрочем, никакие это были не каракули, а красивые с вычурными завитушками буквы, складывавшиеся в слова, а те в свою очередь в абсурдные фразы.
Его светлость просил Хотя какое там просил! Ставил перед фактом, что отныне я его невеста и должна через неделю явиться в Валь-де-Манн, родовое имение Стража.
Ох, Ксандра, только не говори, что ты и ему
откажешь! заполошились сёстры, заметив, что я не визжу от счастья и не подскакиваю, словно гуттаперчевый мячик, до потолка.
Конечно же, не откажет! Что за вздор?! устав наматывать круги по комнате, маман плюхнулась в кресло-качалку.
Но почему я? в горле пересохло от волнения и кажется, страха. Признаюсь, от мыслей о всех этих Стражах, потомках древних морров, некогда черпавших силу из мира Мглы, меня брала оторопь.
Не даром же демоническое начало каждого Стража заключают в зачарованном зеркале. Да, после такого обряда они слабеют, зато и риск меньше, что сила, унаследованная от предков тёмных чародеев, со временем сведёт их с ума.
Помню, помню, как он на тебя заглядывался на том балу в Тюли, причмокнула довольно баронесса и мечтательно зажмурилась, явно представляя, как в самом ближайшем будущем передаст меня из рук в руки его светлости и с чистой совестью вычеркнет проблемное чадо из своей жизни.
Младшенькие кивали в такт её словам, словно два тианьских болванчика.
Я нахмурилась, перебирая в памяти те немногочисленные выходы в свет, которые совершала наша дружная семейка. Бал в Тюли родовом гнезде моей троюродной кузины Серен ле Круа де Шалон стал одним из самых ярких моих воспоминаний. Такой роскоши я не видала никогда, ни до, ни после того сказочного вечера. Помню, чувствовала себя серой мышкой по сравнению с разряженными в пух и прах гостьями. Бархат, парча, алмазы от окружавшего великолепия рябило в глазах. Но больше всего мне запомнилась встреча с хозяевами бала маркизом и маркизой де Шалон.
От красоты Серен хотелось зажмуриться. Она ослепляла, завораживала всех без исключения. Недаром её прозвали Огненным цветком Вальхейма. Её длинные густые волосы в бликах свечей действительно напоминали пламя, дикое, непокорное, как и их обладательница. Огонь горел и в её колдовских зелёных очах. Супруг кузины был ей под стать. Статный красавец-Страж. Жгучий брюнет с пронзительными чёрными глазами. И если во взгляде жены маркиза можно было запросто утонуть, раствориться, то от его разило холодом и высокомерием.
Когда кузина трагически погибла, по ней скорбело всё королевство. И вот по какой-то необъяснимой причине мне предстояло занять её место, выйти замуж за этого напыщенного вдовца.
Мама утверждает, что чародей заприметил меня ещё на празднике. Глупость, конечно. Помню, как мессир мазнул по мне и сёстрам мимолётным, ничего не выражающим взглядом, проходя мимо под ручку со своей распрекрасной женой. Которую, говорят, любил до умопомрачения.
И становиться заменой которой мне совершенно не хотелось.
Зачем? Чтобы всю оставшуюся жизнь терпеть насмешки его приближённых и постоянно проигрывать ей в нелепом сравнении? Кто я и кто Серен! Могущественная чародейка и никому ненужная пустышка.
Хотя нет, теперь уже нужная. Вот только непонятно зачем.
Похоже, отца посетили те же мысли. Широкий лоб его избороздили глубокие складки признак того, что его милость мрачен и задумчив, и ничего хорошего не ждёт от этого подарка судьбы.
Зато баронесса аж светилась от счастья и сёстры с ней за компанию.
Мама, а можно мы тоже поедем в Валь-де-Манн? неожиданно спросила Соланж. Опустившись на колени возле кресла-качалки, взяла родительницу за руку и, умилительно хлопая ресницами, заканючила: Ну, пожалуйста Вдруг мессир де Шалон окажется столь любезен, что позаботится и о нашей судье. У него ведь такие связи!
Ах, я тоже хочу замуж за Стража! восторженно захлопала в ладоши Лоиз, придя в самый настоящий экстаз от идеи сестры.
А у меня от их бесконечной трескотни заломило в висках.
Какая же ты у меня умненькая-разумненькая, потрепала по щеке младшую дочь баронесса. Решено! Поедем все вместе. Что скажете, ваша милость? и так зыркнула на отца, что у того язык не повернулся ответить «нет».