Минутой позже она вышла из кухни с зонтиком и, наклонно загораживаясь им, направилась к поленнице; там положила было раскрытый зонтик наземь, но еле поймав ухватила снова, озираясь, борясь с ветром. Затем закрыла, положила зонтик, набрала поленьев в охапку, подняла зонтик, раскрыла его наконец, понесла дрова на крыльцо и, шатко удерживая их на согнутой руке, ухитрилась закрыть зонтик и поставила в углу за дверью. Дрова ссыпала у плиты в ящик. Сняла шинель и шляпу, сдернула с гвоздя грязный передник, надела и принялась растапливать плиту, стуча колосниками и гремя конфорками. В это время с черной лестницы послышался призывающий голос миссис Компсон.
Она стояла на верхней площадке, запахивая у горла стеганый черный атласный халат. В другой руке она держала красную резиновую грелку и через безжизненноравные промежутки роняла «Дилси!» в тихий лестничный пролет, уходящий во мрак и снова светлеющий в самом низу от серого окошка. «Дилси», звала она тоном бесцветным, ровным и неторопливым, как бы вовсе и не ожидающим ответа «Дилси».
Та откликнулась и перестала громыхать, но не успела еще подойти к дверям столовой, как зов раздался снова, а пока дошла до лестницы еще раз. Голова Дилси очертилась на брезжущем пятне окна.
Иду, иду, сказала Дилси. Вот она я. Только нагреется, сразу же налью вашу грелку. Подобрав подол, она стала всходить, заслонив собою совершенно свет окошка Положьте ее на пол и идите обратно в постель.
Мне не понять было, в чем дело, сказала миссис Компсон. Я проснулась не менее часа назад, и все это время из кухни ни звука.
Положьте грелку и в постель идите, сказала Дилси. Она одолевала ступеньки, бесформенная, тяжело сопящая. Через минуту растоплю, а еще через две закипит.
Я пролежала не менее часа так, сказала миссис Компсон. Стала уж думать: возможно, ты ждешь, чтобы я сама спустилась и разожгла плиту.
Дилси взошла наверх, взяла грелку.
Сейчас будет вам горяченькая, сказала она. Ластер нынче проспал, вчера с представления ночью вернулся. Сама уж растоплю. Ну, идите, не будите остальных, пока я не управлюсь.
Раз ты позволяешь Ластеру манкировать обязанностями, то и страдай сама из-за него, сказала миссис Компсон. Джейсон узнает не похвалит. Сама знаешь.
Не на Джейсоновы денежки билет был бран, сказала Дилси. За это уж будьте спокойны. Она стала спускаться. Миссис же Компсон вернулась в свою комнату. Ложась снова
в постель, она слышала, как Дилси все еще спускается, и эта мучительная медленность стала бы полностью невыносимой, если бы шаги наконец не убыли, не заглохли за качающейся створкой двери.
Войдя в кухню, Дилси развела огонь в плите и принялась готовить завтрак. Среди дела она вдруг подошла, глянула в окно на хибару, затем отворила дверь во двор и крикнула сквозь непогодь:
Ластер! Прислушалась, клоня, пряча лицо от ветра. Ла-астер! Прислушалась, снова хотела позвать, но тут Ластер вынырнул из-за угла.
Да, мэм? сказал он столь невинным голоском, что Дилси так на него и уставилась, удивленно и проницающе.
Ты где там куролесишь? спросила она.
Нигде, ответил он. Просто в погребе был.
А зачем ты туда лазил? сказала она. Да не стой под дождем, дуралей.
Ни за чем, ответил Ластер. Поднялся на крыльцо.
И не смей мне на порог без охапки дров, сказала Дилси. Я тут и дрова за тебя таскай, и плиту за тебя топи. Говорено тебе было вчера, чтоб наносил полон ящик, прежде чем на артистов идти.
Я наносил, сказал Ластер. Полный-полный.
Куда же дрова девались улетели?
Не знаю, мэм. Я их не трогал.
Сейчас же давай наноси, сказала Дилси. А потом ступай наверх, займись Бенджи.
И закрыла дверь. Ластер пошел к поленнице. Сойки крикливо взмыли над домом всей стайкой и опять вернулись на деревья. Ластер поглядел. Поднял камень, швырнул в них:
Кы-ыш! Обратно в пекло улетайте. Вам там срок до понедельника.
Нагрузясь гороподобной, застящею свет охапкой, он взобрался, пошатываясь, на крыльцо и слепо ткнулся, грохнул в дверь дровами, роняя поленья. Дилси подошла и открыла дверь, и он двинулся наугад через кухню.
Полегче, Ластер! крикнула она, но Ластер уже с громом и треском обрушил дрова в ящик.
Уфф! выдохнул он.
Ты что, хочешь разбудить весь дом? сказала Дилси и шлепнула его ладонью по затылку. А теперь марш наверх одевать Бенджи.
Да, мэм, сказал Ластер. Направился опять к наружной двери.
Куда ж ты? сказала Дилси.
Я лучше обойду кругом, подымусь с парадного, а то еще разбужу и мис Кэлайн, и всех.
Иди с черного хода, делай, что велят, сказала Дилси. Ну иди же, одень Бенджи.
Да, мэм, сказал Ластер, вернулся и пошел через столовую. Створка двери покачалась, перестала. Дилси занялась тестом. Мерно вертя ручку мукосейки над хлебной доской, она вполголоса запела что-то почти без мотива и слов, монотонное, строго-печальное, а мука негустым ровным снегом сеялась на доску. В кухне стало теплеть, внятнее забормотали миноры огня, и Дилси запела погромче, словно голос ее оттаял в тепле, и тут из внутренних покоев опять донесся голос миссис Компсон. Дилси подняла лицо, вгляделась как будто глаза ее, проницая потолок и стены, способны были видеть и действительно увидели старуху, вставшую на лестничной площадке и с неукоснительностью автомата повторяющую ее имя.