Да и имя обязывало жена пророка не пропустила ни единого намаза за все годы, отпущенные ей Аллахом, а ведь она шестерых детей подарила Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует, и была при этом далеко не молода. Значит, и нынешней Хадидже поступить иначе было бы просто несообразно, неправильно как-то. А на подушках можно полежать и потом, подложив самую толстую под ноги, а еще одну под поясницу, чтобы не так ломило
Интересно, а в могиле подушки будут? Ведь когда великий ангел Исрафил протрубит в Сур, возвещая о Конце света, настоящие испытания только начнутся. И подступят к каждому умершему два старших ангела, Мункар и Накир, и будут допрашивать и выпытывать, насколько
человек был благочестив и праведен при жизни и кому поклонялся. И целую неделю будут пытать они правоверных, вместе и по-очереди, не давая шевельнуться, и горе тому, кто ответит неправильно хотя бы на один их вопрос или собьется в них заподозрят неверных язычников, не знающих, что нет Бога кроме Аллаха, Единственного создателя всего сущего, которому только и следует поклоняться. Или же грешников, сомневающихся в непогрешимости Аллаха, вечно живущего и не умирающего, и в необходимости ему поклоняться. А для неверных и грешников допрос продолжается сорок дней.
Сорок дней в неподвижности, беспросветном мраке и могильной тесноте! О, Аллах! Кто способен такое вынести? А ведь придется всем, ибо каждый должен вкусить смерти и воскреснуть, пройдя посмертное испытание, и только хашиды избавлены от него, пророки, святые и те, что погибли за веру. Азраил, ангел смерти, сам перенесет их на своих черных крыльях через огненную пропасть, что лежит перед райским садом Аль-Джаннат.
Интересно, а оперенные могут считаться хашидами перед глазами Аллаха? Их тоже Азраил перенесет через пропасть на своих черных крыльях? Или они как и те перчатки, которым ни разу не довелось выполнить волю богини, идут на общих основаниях? Впрочем, оперенным легче, у них у самих есть крылья...
Остальным же придется идти самим по мосту Сират, что тоньше волоса и острее кинжала. И многие будут стенать и плакать, и немногие смогут пройти по нему и не сорваться в адское пламя, что бушует внизу на дне пропасти. И многие в страхе так и не решатся ступить на него и повернут обратно, и еще больше сорвутся и будут вечно гореть в янтарном пламени Нара.
В янтарном, да
Но разве можно напугать подобным мостом воздушную плясунью, привыкшую танцевать слезинкой на реснице Аллаха? Мост Сират прекрасен пред ее глазами, он словно сотканная из звездного света веревка, натянутая над адской пропастью грязной калькуттской улочки. И возрадуется плясунья в сердце своем, и взойдет на него босиком, ловя кожей подошв его живое биение, его божественный пульс, и двигаясь в такт этой все пронизывающей пульсации.
Она не пройдет по нему, нет она протанцует! И будет смеяться и танцевать на этом мосту так, как никогда не танцевала при жизни. И будет плакать, ступая с него в райские кущи ибо зачем нужен рай, если есть мост Сират, величественный и прекрасный, рай все равно не может быть лучше, ведь в нем нет такого моста, словно сотканного из звездного света, тонкого как волос и острого как кинжал
* * *
Госпожа, проснитесь!
Наверное, она все-таки заснула, утомленная духотой и разнежившаяся на мягких подушках. А глупый евнух ее разбудил своими глупыми воплями. Гиацинт, чтобы его демоны из Джаханнама за пятки кусали, как же не вовремя! Пританцовывает у порога, заламывает руки, гримасничает.
Госпожа, вам надо бежать! Прятаться! Сюда идут янычары!
В первый миг захотелось рассмеяться ну что за бред! Янычары? В Доме Счастья? Да и вообще в Дар-ас-Саадет?! На женской половине дворца, куда из мужчин может входить лишь султан, других же за попытку лишь подойти к воротам ближе чем на десять локтей в лучшем случае лишат мужского достоинства, но скорее подвергнут медленной и мучительной смерти!
Это был краткий миг на грани счастливого сна. Хадидже моргнула и смеяться уже не хотелось. Темный шелковый полог за спиной Гиацинта трепетал на сквозняке, словно черные крылья Малаку-л-мавта, ангела смерти. Звуки, доносившиеся с первого этажа, мало напоминали обычную внутригаремную суету быстрые шлепки босых ног по мраморному полу, лихорадочное стаккато деревянных сандалий, крики, стенания и плач. Так вот почему Хадидже приснились те грешники перед мостом
Янычары.
Лучшие воины, надежда и опора султана и государства. Не просто солдаты элитная гвардия, что на кончиках своих клинков пронесла его славу от моря до моря, устрашая врагов и вселяя радость в сердца сограждан. Они не разбойники, не одичавшие наемники с большого тракта они защитники. И войти во дворец они могут лишь с единственной целью чтобы свергнуть султана, который более не способен управлять государством и несет Блистательной Порте лишь гибель и разорение.
Мустафа опять сорвался? Кто это видел?
Гиацинт делает большие глаза и вжимает голову в плечи, но Хадидже лишь досадливо дергает плечом: сейчас не до церемоний. Впрочем, вопрос излишен если янычары взбунтовались, значит, да, у Мустафы опять случился припадок, и на этот раз его видели все, в том числе и янычары. Значит, случилось самое скверное в зале для аудиенций, там же как раз сегодня была намечена встреча султана с подданными