Конечно же, она волновалась. И еще как!
Однако первая ночь с Османом оказалась вовсе не такой страшной, как Хадидже опасалась. Боли она почти не заметила так боялась сказать или сделать что-нибудь неправильно, оскорбить взор или слух шахзаде, оттолкнуть собственное счастье. Возможно, именно это ей и помогло нервничая весь день, к вечеру Хадидже впала в состояние, близкое к танцевальному трансу, когда душа словно бы воспаряет над телом и со стороны наблюдает, а тело действует будто бы само по себе. Тетя Джианнат говорила, что ритуальный транс перчатки выглядит точно так же тело действует словно бы само по себе, ведомое только лишь волей богини.
Вот и сейчас получилось так, что Хадидже зря боялась тело само отлично знало, что делать, быстро вошло в привычный почти танцевальный ритм. А потом все накрыло волной жгучего наслаждения, и Хадидже впервые в жизни поняла, какое же это счастье быть не просто перчаткой, а перчаткой надетой. Натянутой на чужую волю. Наполненной биением чужой жизни, чужим желанием и наслаждением. Наполненной до краев. До самых-самых потаенных глубин. До невозможности удержать
рвущиеся из горла хриплые крики восторга. До полного растворения в том, что тебя наполняет
В том, кто тебя наполняет.
Чтобы и потом, когда закончится время наложных утех, продолжать жить его интересами, его целями, его смыслами. Наверное, высший пик служения богине ощущается именно так, и Хадидже была бы счастлива, если бы богиня ее призвала, но пока призыва нет и нет цели, ради которой перчатку могла бы до самых глубин наполнить воля богини, волей Аллаха ее наполняет шахзаде Осман. Богиня должна быть довольна.
Так что да, Хадидже было о чем думать и на что обращать внимание, кроме услужливого Гиацинта. Тем более что Осману она, пожалуй, понравилась даже слишком сильно, и пришлось приложить немалые усилия, чтобы перенаправить хотя бы малую толику его внимания на Мейлишах и Ясемин. А ввести и их тоже в его гарем было необходимо, это Хадидже понимала и без подсказок богини. Не каждой Хадидже достается в мужья пророк Мухаммад, мир ему, лучший из людей, верный своей единственной жене до самой ее смерти. А верные соратницы нужны каждой. И лучше, если выбранные твоим мужем жены будут как раз из таких верных соратниц, а не глупых тварей вроде Фатимы, готовых нагадить тебе даже не ради собственной выгоды, а просто по внутренней подлости мелкой душонки. Может быть даже и себе тоже во вред, но лишь бы нагадить!
И у Хадидже получилось! Волей Аллаха и при помощи богини, конечно, но получилось.
Ясемин, правда, не удалось подняться выше икбал, ее робость и слезливость пришлись Осману не по душе, а вот Мейлишах справилась отлично, и теперь Осман посылал за нею чуть ли не чаще, чем за Хадидже, и об этом уже даже начинали перешептываться. Наверное, Хадидже стоило бы проявить большую осторожность или начать волноваться И она бы, наверное, начала. Если бы это была не Мейлишах.
Это именно Мейлишах обратила внимание Хадидже на странное поведение Гиацинта. Хадидже присмотрелась и поняла да, действительно, никому из прочих наложниц так не прислуживают. Даже хасеки. Не то что вчерашним икбал персональных евнухов не имеют даже кадине, уважаемые матери султанских сыновей!
Да что там у самой валиде, Халиме-султан, и то нет таких личных евнухов, ей прислуживают три старые наложницы Мустафы, каждая из которых стремится стать хазинедар, единственной доверенной прислужницей, раз уж не удалось родить султану сына и закрепить за собой статус кадине, статус хазинедар ничуть не хуже, а в некоторых отношениях так даже и лучше во всяком случае, когда речь идет о Мустафе.
Стало понятно, что евнух не просто так вертится рядом в Доме Счастья никто и ничего не делает просто так, все преследуют свои цели. Вот и у Гиацинта тоже наверняка имелась своя тайная цель. И он не стал плести завесу из хитрых слов, пряча ее от Хадидже, когда та открыто подступила к нему с прямым вопросом.
Гиацинту нужен был еще один урок массажа. А лучше несколько.
Это было понятно, папа-Рит тоже так долго терпел тетю Джианнат только за ее золотые руки, и не выгонял, хотя она и была уже старая. Только вот Гиацинт оказался намного умнее папы-Рита, хотя и моложе был. Он хотел быть не глиной в умелых руках, не обучающим пособием он хотел быть учеником. И научиться сам. И не только массажу ночных удовольствий, про которые Хадидже подумала сразу. как только прояснилась цель хитрого евнуха, но и тому, что назывался ноги как перышко. И даже именно массажи вечерних расслаблений и избавлений от боли интересовали его в куда большей степени, чем ночные, которые с удовольствиями.
Умный евнух был этот Гиацинт.
Сказал, что восхищен умением Хадидже, сказал, что пробовал повторить то, что запомнил с того урока но у него почти ничего не вышло. А он очень хочет, чтобы вышло. И ради этой цели он готов и дальше угождать новоиспеченной хасеки.
Конечно, Хадидже возмутилась. И, конечно же, отказалась наотрез.
Хотя и жалко было терять ценный источник сплетен и услужливого помощника, но она не собиралась рисковать новобретенным положением. Ей вполне хватило прилюдной выволочки за неподобающее поведение, от Халиме-султан полученной, спасибо, повторения урока не надо, Хадидже всегда все хорошо усваивала с первого раза. Еще когда Шветстри была, уже и тогда ей не требовалось повторных назиданий.