fannni Маленькая Птичка большого полета
Фандом: Ориджиналы
Категория: Джен
Рейтинг: R
Жанр: Драма, Исторический, Юмор, Мистика
Размер: Макси
Статус: Закончен
События: Историческая личность, История, Плен, рабство, Средневековье, Гарем
Предупреждения: Гет, Насилие, Смерть персонажа
Комментарий автора: Некоторые персонажи стоят того, чтобы их убили. Ни один из действительно главных и хороших не пострадал.
дополнительные метки
__________________________________________
Дружба
Первый раз
Учебные заведения
Элементы гета
Underage
Беременность
Насилие
Смерть второстепенных персонажей
Страница произведения: https://fanfics.me/fic157106
Фиглярка
Маленькая Птичка (Кюджюбиркус), бывшая Шветстри Бхатипатчатьхья____________________________________________________________
Фиглярка! Дешевка калькуттская! выкрикнула Фатима, одолеваемая бессильной злобой, а ее товарки даже слов не нашли, только шипели от возмущения, словно драные крысы. Что с них взять, с глупых индюшек! Индюшки и есть. Фатима поумнее будет, нашла словечки, пусть тоже глупые. Но нашла, потому и верховодит этими дурехами. Им ли равняться с Кюджюкбиркус, избранной Перчаткой самой Великой Богини?!
Не им, конечно.
К тому же Фатима тоже не больно-таки умна поначалу-то циновкой расстилалась перед «великой Кёсем», за которую Кюджюкбиркус себя выдавала, и умоляла не гневаться на глупую (вот уж воистину глупая!) да ленивую гедиклис, от работы отлынивающую. И не захихикай так невовремя не менее глупая Мейлишах, сама Фатима ни за что не догадалась бы о подмене и не сообразила бы, что в драгоценном халате хасеки-избранной и с по-праздничному раскрашенным лицом выступает всего лишь Кюджюкбиркус! Та самая Кюджюкбиркус, с которой Фатима и словом-то переброситься посчитала бы зазорным.
Глупая Фатима! К тому же ленивая и медлительная вон и оскорбления свои в спину Кюджюкбиркус выкрикнула, вовремя и у самой не нашлось нужных.
И Кюджюкбиркус, гордо шествуя прочь по коридору, позволила легкой самодовольной улыбке чуть изогнуть губы, подведенные соком перетертых ягод. Совсем чуточку. Даже случись навстречу кто не заметил бы в выбеленном рисовой пудрой и накрашенном «под Кёсем» личике никаких изменений. Не лицо личина, маска гордости и надменности истинной хозяйки султанского гарема, что бы там ни воображал о себе старший евнух, кызляр-агасы Мухаммед, или даже сама Халиме-султан. Хотя Халиме-султан валиде, почтенная матушка султана Мустафы, да продлит всемогущий Аллах его годы, а Кёсем всего лишь хасеки, любимая наложница, одна из многих.
Да только вот валиде лишь в том случае главнее хасеки бывает перед глазами не только султана, но и всего гарема, когда валиде умна. А Халиме-султан прожитые годы одарили разве что морщинами да скверностью характера, но никак не мудростью. Вот уж воистину живое подтверждение того, что старость не снадобье от глупости. И пусть об этом не говорят вслух во всяком случае, умные не говорят, а глупым быстро укорачивают их болтливые языки, но знают-то все. От старшего евнуха, многоуважаемого кызляр-агасы Мухаммада, и до самых распоследних гедиклис, послушниц младшего яруса обучения в школе наложниц и одновременно безропотных служанок и девочек для битья, если вдруг потребуются таковые кому из более высокочтимых обитательниц Дома Наслаждений. А кто в Дар-ас-Саадет выше гедиклис? Да почитай что все!
Но как бы там ни было, любая распоследняя гедиклис знала, кто на женской половине Дворца имеет настоящую власть, а кто только видимость таковой. Любая, умеющая держать глаза и уши раскрытыми, конечно. В гареме секрета не скроешь точно так же, как не утаишь кинжала под коротенькой детской холой.
Халимэ-султан глупа.
А вот Кёсем умна. И Кёсем могла бы и заметить тень неподобающего
выражения на лице нахальной гедиклис. Даже под толстым слоем краски могла бы. Да что там выражение! Эта праздничная роспись лица «под хасеки» вне стен учебного класса и без надзора строгой наставницы-калфу уже само по себе преступление, за которое нарушительнице устоев и правил грозит суровая порка, и то и вообще могут с позором выгнать из дворца. Если встретится кто-то вроде Кёсем
Но Кюджюкбиркус не опасалась встретить Кёсем, и не только из-за уверенности в заступничестве Великой Богини, чья незримая длань реет над всеми посвященными ей перчатками. Не может властительная хасеки попасться навстречу сейчас она в парильню пошла, хасеки-то, а это дело долгое. Кёсем хоть и не такая дряхлая, как Халиме-султан, но тоже довольно старая, ей за тридцать уже, а старые любят долго греться да париться. Пока разнежат тело на горячем камне, пока массажисты разомнут им каждую жилочку, пока счистят пастой из бобовой муки и специальными скребками размягченную паром старую кожу Хорошая баня дело долгое, встречи с Кёсем в запутанных коридорах и переходах дворца можно не опасаться до третьего послеполуденного намаза.
Кюджюкбиркус позволила себе улыбнуться чуть шире.
Папа-Ритабан тоже был умен, он бы тоже наверняка заметил неподобающее. И глубокой ночью, после ухода последнего зрителя, устроил бы воспитаннице суровую порку за несдержанность и неуместное проявление эмоций. Чувства не для бродячих плясуний. Смеяться и рыдать от восторга должны зрители, самому же танцору невместно уподобляться необученным шудрам. Папа-Ритабан обязательно бы заметил, да. И постарался бы, чтобы тогде еще не Кюджюрбикус, а всего лишь нерадивая и глупая Шветстри, лишь по недоразумению носившая гордое имя Бхатипатчатьхья, не только на собственной шкуре прочувствовала всю непозволительность своего поведения, но и надолго запомнила преподнесенный урок.