Сеченов впервые выглядел таким взбешённым. Я практически ни разу не видел, чтобы он достигал точки кипения. Обычно Иван вёл себя крайне уравновешенно. А если и пытался показать эмоции, то делал это наигранно.
Нас предали, Алексей. В первую очередь тебя, заявил он. Ты ведь помнишь, что наш патент был поделён на три части?
Да, между мной, тобой и Щеблетовым, ответил я. А до того, как мы с тобой начали сотрудничать, доход от моих первых патентов делился только между мной и ним. И что же Ты хочешь сказать, что это он меня предал?
После того, как вас с Синицыным признали погибшими, Щеблетов приехал ко мне. Выглядел он так, будто его только что молния ударила. Он твердил, что мы всё должны забрать себе. Разделить доход в соотношении семьдесят к тридцати. Причём, как ты уже понял, тридцать процентов это про меня.
Что воскликнул я. Он совсем спятил? С какой стати нам платить ему такую сумму?
Я сказал ему то же самое. Он долго пытался меня отговорить. Упоминал, что есть люди, которым не понравится моё решение. Можешь мне не верить, но я сказал ему прямо, что собираюсь оформить часть нашей доли на твоего дядю, объяснил Иван. Вот только после этого я услышал от него то
Сеченов замолчал.
Договаривай. Я хочу знать всю правду.
Он не лжёт. Как бы Синицын не пытался доказать, что
Ивану доверять нельзя, но я уже в пятый раз убеждаюсь, что этот человек не пытается мне лгать. Мы с Иваном прошли через огонь и воду. Он прибыл в эту глушь только потому, что восхищался моими открытиями. Да, даже такой человек в теории может измениться, но я в это не верил и верить не собирался.
Однако перестраховка всё равно не помешала. После нашего столкновения Сеченов разговорился гораздо охотнее.
Щеблетов сказал, что любой человек, который будет получать деньги от наших патентов, будет убит, сказал Иван. Именно поэтому я временно оградил твою семью от этих денег. Притворился жадным ублюдком, который решил прибрать к своим рукам весь доход. Но ты сам можешь убедиться, проверь бухгалтерию все документы здесь. Я не потратил ни копейки. Ни твой доход, ни свой.
Я верю тебе, Иван, кивнул я. И я тебе благодарен за верность. Можешь не переживать, я этого никогда не забуду. А вот Александр Анатольевич показал себя не с лучшей стороны Но от него можно было ожидать нечто подобное. Пока Синицын контролировал финансы, а я держал всё производство на своих знаниях и авторитете, он не пытался соваться в это дело. Его устраивали те деньги, на которые мы договорились изначально.
Я не знаю, с кем он связался. Такое впечатление, что он заручился поддержкой очень влиятельных семей из Саратова, сказал Иван. Слишком уж самоуверенно излагал свои требования.
Ладно, насчёт Щеблетова я подумаю, ответил я. Мне нужны два-три дня, чтобы прийти в себя и прикинуть, как его прижать. Я не собираюсь отдавать ему свои проценты. Производство должно быть восстановлено. И работать оно будет на нас и на нуждающихся в помощи людей. Но никак не на него.
Да, не стану отрицать, Александр сильно помог нам в продвижении лекарственных препаратов на самых первых стадиях. Но это ведь не значит, что мы теперь будем выплачивать ему девяносто процентов своих доходов!
Он занимался продвижением, а мы занимались созданием препаратов и производством!
Кстати, а что с препаратами? Налтрексон, иммуномодуляторы, противовирусные Всё, что мы заканчивали производить месяц назад. Какова их судьба? поинтересовался я.
Я скрыл эти проекты, Алексей, улыбнулся Сеченов. Всё готово. Всё лежит на тайном складе. Щеблетов об этих препаратах ничего не знает. Я ведь говорил тебе, что подозревал о твоём возвращении, помнишь?
Да, и ты так до сих пор и не ответил, как тебе удалось узнать, что я жив?
Мы ведь заключили договор. Мой Подалирий и твоя Гигея до сих пор в союзе. Гигея передала брату, что не чувствует тебя, но при этом ваша связь не разорвалась. Подалирий передал мне образы. Ну Ты ведь помнишь, он, скажем так, неразговорчивый! Иван хохотнул. Так или иначе, по ним я понял, что ты всё ещё жив. И я дал себе клятву. Даже если пройдут годы Пока я не узнаю от Гигеи, что тебя больше нет в живых, я не стану продвигать твои изобретения самолично. Подалирию моё решение не понравилось, но
Закончить свою фразу Сеченову не дал ворвавшийся в наш кабинет Илья Синицын.
Ах, вот вы где! воскликнул он. Я весь город обошёл. В кабаке всех до смерти перепугал своим появлением!
А зачем ты меня в кабаке искал? спросил я. Ты же знаешь, что я туда не хожу!
Неважно! отмахнулся Синицын. Кораблёв решил вопрос. Орден лекарей снова признал нас живыми. Они несколько часов обменивались магическими письмами. И последнее Оно адресовано тебе. Кораблёв запретил мне его читать, Алексей. Но я Уж прости! Одним глазком заглянул. Тут тебе предлагают новую работу! Долой Хопёрск! Хе-хе!
Я вырвал письмо из рук Ильи, пробежался по нему глазами и выяснил, что меня действительно вызывают в Саратов. Орден лекарей хочет, чтобы я работал в
Стоп, что
Я аж глаза несколько раз протёр, пытаясь вникнуть в текст сообщения.
Предложения о такой должности я точно не ожидал после своего воскрешения!