Я обрадовался: не забывают. Но думаю, как это я добираться сразу в два конца буду? Одни вон за островом стоят, водолаза пускают, а другой в Америке!
Тут заходят знакомые летчики, говорят:
Не волнуйся, Борщик. Мы сейчас летим через Европу в Америку, а оттуда через океан домой. Как раз и получится и туда и сюда!
Так ведь блины подгорят, пока мы лететь будем, говорю.
Да пока у нас переворачивать начнут, мы как раз вернуться успеем!
Собрал я рюкзак, кое-какие кастрюльки в подарок Тому прихватил, любимую сковородку, ножи, вилку, спасательный круг к рюкзаку приладил на всякий случай над морем лететь будем. Взял тельняшку, свои старые десантные сапоги и отправился в путь.
Набилось в самолет тьма народу! Баулы, сумки, мешки, коробки. Нашел я место в углу, пристроился. И только взлетели, нарочно подумал, что все будет плохо. Чтоб вышло наоборот и летелось спокойно. Смотрю: за иллюминатором солнышко сияет, облака светятся!! +!
Но только подумал про плюс опять минус. В самолете вдруг так запахло невкусно старой курицей, что даже на земле стали отворачиваться! И это завтрак! Какое уж тут спокойствие!
Порылся я в рюкзачке. Прихватил кое-что из приправ и отправился к стюардессам, на помощь. Включил подогрев, добавил соуса, поколдовал, подрумянил и совсем другое дело! У самолета крен выправился. Пассажиры вокруг аппетитно засопели. И за бортом обстановка переменилась. Все к самолету принюхиваются, узнают. Перчиков со спутника машет: «Борщик, привет!» На земле прохожие рот раскрывают, показывают: «Брось кусок, Борщик!» Я бы, честное слово, свой кусок бросил, да нельзя самолет разгерметизируется!
Накормили по-человечески народ, и разговоры пошли веселые. Кто-то кричит:
Я в Китае сто курток купил!
А я собственные джинсы продал!
Сел я в проходе на край какого-то баула, смотрю брюки. Целый тюк! А из ширинки чей-то нос дергается, а за ним рот появился и знакомым голосом шепчет:
Борщик, дай курицы!
Петькин! Сунул я ему в рот кусок курицы, спрашиваю:
Ты откуда!
Из Китая!
А куда?
В Америку!
Зачем?
Реализую сто штанов, куплю иномарку
Задохнешься!
Нет! Я уже так весь мир облетел, весь мир повидал! Только не выдавай! Спрячь меня подальше и дыхало открой пошире. Мы же с тобой с одной палубы. Я тебе тоже, может быть, пригожусь.
«Да уж, думаю, ты пригодишься!» но затолкал его под сиденье поглубже. Лети, смотри на мир дальше!
Но и тут вышло наоборот. Верите, пригодился! И не одному мне.
Вывалилась в Москве толпа барахольщиков, рассыпалась по улицам, как китайский базар. Самолет полегчал, полетел быстрей. Друзья подошли ко мне, в кабину пригласили: лети, смотри!
Лечу. Смотрю. Мелитополя родного не видно. Зато вон внизу, в селе, у бабки на плите яичница с салом жарится, бульба с укропом кипит, Мурзик гавкает. Это, понятно, наша родная суверенная Белоруссия. Вон целая очередь машин у границы скучает, туристы «Кильку в томате» продают. Банки на солнышке сверкают. Это наши в Польшу учиться бизнесу едут.
А вон в островерхом коттедже, за рейхстагом, мордастый мужик сардельки в кастрюлю запускает и то ли кулаком
грозит, то ли приветливо приглашает. Это же Германия! Самая настоящая Германия!
Тут мимо нас что-то мелькнуло, и целая эскадрилья серебристых самолетов просияла куда-то вперед.
Я оглянулся на друзей: что это?
А это, говорят, наш президент во Францию полетел договор подписывать.
Я даже плюхнулся в кресла. И вдруг слышу, Петькин подо мной шепчет:
Борщик, пахнет плохо! Очень плохо!
Я огляделся.
Да нет же! С земли!
Я наклонился, принюхался, бросился в кабину, спрашиваю:
Парашют есть?
Нет, кивают. А зачем, что случилось?
Срочно сажайте самолет. В Париже на президентской кухне непорядок! Соус варят совершенно неправильно. И пахнет плохо, и булькает не так. Может не только президентский желудок расстроиться, а и международный договор!
Понятно, приземлились. Я на такси прямо во дворец. Красивый, сказочный. Спрашиваю охрану:
Это что, тот самый, из сказки про Кота?
А ты что, уж не Кот ли в сапогах?
Нет, говорю, я кок в сапогах. А это сейчас гораздо важнее! Объяснил ситуацию и бегом на кухню. Смотрю, повара, как господа, толкутся возле кастрюль с какими-то приборами, что-то измеряют, проверяют, компьютерами щелкают, умножают. А запах еще гуще! Но ведь сколько морковку на капусту не умножай, суп от этого вкусней не станет! Тут нужно любовь к делу иметь и секрет чувствовать.
Достал я из рюкзака свой мешочек с приправами, травками, чесночком. Грибной мучицы в ступе натолок, чабрецом все приправил, запустил, вскипятил, помешал. И такой аромат по дворцу пошел, что сам президент на кухню явился. В прекрасном настроении. Ох, ах! Попробовал аккуратно ложечку подливы, головой закачал. Взял меня под руку, привел к себе в кабинет, посадил в свое кресло и говорит:
Ну, мсье, удружили. И очень, кстати! Посидите, пожалуйста. А я какой-нибудь орден вам подыщу.
Вышел, а в это время телефон дзинь! дзинь! Взял я трубку, а там шум, крик:
Господин президент! Бунт! На дворцовые запахи наваливается толпа. Орудие готово. Чем прикажете стрелять?