Художник В. Полухин
УДК 821.161.1-31-053.2
ББК 84 (2Рос=Рус)6-44 К66
Коржиков, В. Т. Ледовые приключения Плавали-Знаем. Записки кока Борщика: [повести] / Виталий Коржиков; ил. В. Полухина. М.: Астрель: ACT, 2007. 254,[2] с.: ил.
ISBN 978-5-17-042405-4 (ACT) (Любимое чтение) ISBN 978-5-271-15191-0 (Астрель)
ISBN 978-5-17-040078-2 (ACT) (Внеклассное чтение) ISBN 978-5-271-15192-7 (Астрель)
Подписано в печать с готовых диапозитивов 15.02.2007.
Формат 84x108/32
Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура Школьная Усл. печ. л.13,4.
Любимое чтение. Тираж 4000 экз. Заказ 1213
Внеклассное чтение. Тираж 4000 экз. Заказ 1209 Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2;
953000 книги, брошюры
Санитарно-эпидемиологическое заключение
77.99.02.953. Д.004829.06.06 от 07.06.2006 г.
ISBN 978-5-17-042405-4 (ACT) (Любимое чтение)
ISBN 978-5-271-15191-0 (Астрель)
ISBN 978-5-17-040078-2 (ACT) (Внеклассное чтение)
ISBN 978-5-271-15192-7 (Астрель)
© Коржиков В. Т., 2006
©Иллюстрации. Полухин В. И., 2006
©ООО «Издательство Астрель», 2006
ЧАСТЬ I
Но, во-первых, я берусь за перо ради справедливости! А во-вторых, кок ничего не выдумывает. Кок около плиты наблюдает иногда очень серьезные вещи и делает выводы, которые могут оказаться полезными всем.
Вот, скажем, печешь на сковородке блин. Ты его только начал печь, а он уже на тебя ворчит, шипит, пузырится. Будто он главный на этом свете!
Испекся, улегся на тарелку. Лежит и красуется: «Я первый, я первый, я первый!»
Пыхтит и не знает, что сейчас на него плюхнется следующий, а там и третий, и четвертый, и пятый
И каждый, каждый по очереди сверху, довольно поглядывает: «Я верхний, я верхний, я верхний!» А уж самый последний, наверху, так и готов подпрыгнуть от радости: «А верхний-то, самый верхний я!» Только подумает, и вдруг какой-то Борщик всю стопку раз! перевернет на блюдо! И все, что было внизу, снова оказывается сверху!
И лежит верхний, весь в масле, и радуется: «А ведь первый-то все-таки я!»
Блестит, сияет и не знает, что его-то первым и слопают!
И у людей то же самое! То и дело слышишь то на палубе, то в трамвае:
Всё! Нашего первого съели! И сразу понятно: съели того, кто наверху!
Вот вам и кухня! Вот вам и блины!
А ведь иногда, даже если ты и судно спасешь, не заметят, усмехнутся:
Судно спас? Ну-ну! Наверное, колпаком пробоину заткнул!
Но бывает и почище.
Известно, что я всегда плавал на пароходе «Даешь!». Хорошем пароходе, дружном. Хотя и там выговоры отхватывал.
А тут после отпуска попал на какой-то лапоть. То ли «Дерешь!» то ли «Дележ». Хорошо, что не «Хапаешь!». Но и то не беда! Все шумят, ругаются: как плыть, куда плыть, зачем плыть. Все указывают в разные стороны, и каждый себя капитаном чувствует. Дошли до того, что однажды посреди моря решили делить палубу, рвать на куски. Стою у плиты и слышу: зубилами бьют, пилами режут!
Я выглянул, кричу: «Что вы делаете?» На меня только презрительно махнули: «Исчезни, кухня!» Выглянул я снова в иллюминатор, а парохода краб меня побери! нет! Нет парохода! Двадцать железяк плавают вокруг. И на каждой железяке по капитану!
Одни на плаву балансируют, вот-вот пойдут ко дну, другие среди помоев и мусора на бревнах и спасательных кругах кувыркаются, кричат «SOS»! А один, заводила, верхом на акуле все держится за штурвал и не видит, что акула на него зубы точит, вот-вот капитанские штаны снимет
Волны разгуливают, ветер над каждым свистит зато каждый капитан! Каждый сам себе первый блин!
Один я в капитаны не рвусь. Стою у плиты, по колено в воде, на одной ноге, щи варю, лучок жарю, рыбу прямо из воды на сковородку бросаю, морскую капусту для гарнира вытаскиваю и думаю: есть-то всем захочется. Глядишь на обед и соберутся. А к кому? Конечно, к тому, у кого дымок из трубы идет, компот кипит, щи булькают
И в самом деле. Слышу, в полдень в животах у моих капитанов заурчало на весь океан. Носы потянулись в мою сторону, на запах! Только свистнул гребут. Одни словно бы случайно рядом покачиваются, другие вежливо спрашивают:
Борщик, когда обед?
Вот ведь как! То была «кухня», а тут «Борщик». Великое дело запахи!
А когда свяжемся, говорю. Мне на одной ноге очень неудобно щи раздавать. Швартуйтесь, говорю, по порядку. Связывайтесь.
Стали связываться. Сшибаются лбами, ныряют. Фыркают. Но связываются!
Связались кое-как. Щей прихватили, рыбкой заели, компотом запили.
Я им говорю:
Сваривать палубу надо! А то ведь до берега не догрести.
Снова на меня покосились: что это какой-то повар советы подает. Но промолчали ужин-то впереди!
Сварили судно. Догребли кое-как до берега, начали снова спорить. А я собрал свой чемоданчик, бросил в него фартук, колпак и к себе, на родной «Даешь!» к Солнышкину, Перчикову, Челкашкину.
Вот вам всего один маленький пример. Пришли мы как-то то ли в Лос-Анджелес, то ли в Лонг-Бич пристегнулись к причалу. А там морячки с разных судов на берегу океана решили размяться, устроили соревнования по бегу. Итальянцы, американцы, японцы, французы. Ну и нас, конечно, пригласили.
Отправили мы добровольцами Перчикова и Пионерчикова, купили им спортивные майки и трусы дуйте, ребята! Я бы тоже согласился, но мне обед