Шел Васька быстро ветер в спину подталкивал, поторапливал. Порой так поддавал, что Васька чуть носом в снег не зарывался.
Бежит Васька, будто убегает от кого. Дышит тяжело,
вспотел весь От страха убегает, не от ненастья.
И вдруг увидел: в снежном мареве деревья замаячили. Обрадовался: куда-то вышел! Подошел поближе, узнал: школа! Только она почему-то другой стороной повернута. Догадался: сбился с дороги он и прошел мимо. Не поверни Васька в обратную сторону, неизвестно, куда попал и где бы он сейчас был.
На крыльце стряхнул с себя торопливо снег, постучал ногами, вошел в коридор. В коридоре пусто, тишина.
«Опоздал, огорчился Васька. Пока блукал, занятия начались».
На стук Васькиных ног появилась сторожиха. Увидела Ваську, воскликнула:
Боже мой, или у тебя отца-матери нема?
Васька посмотрел на нее виновато, стал оправдываться:
Заблудился я Спросил: Давно сели?
Куда сели? Никого нет, занятия отменили.
У Васьки будто гора с плеч: не опоздал! Но все-таки не поверил, открыл тихонько дверь в класс, заглянул пусто. Улыбнулся:
Вот здорово! И повернулся к двери. Можно домой идти, значит?
Куда домой? схватила его за рукав сторожиха. Посиди. Утихнет, тогда и пойдешь. Замерзнешь в поле, кто отвечать будет?
Не хочется Ваське сидеть в школе одному, но подчинился. Снял шапку, расстегнул пальто, ходит по коридору, перечитывает плакаты, стенные газеты. С одного плаката прямо на Ваську едет зеленый трактор с большими, в шипах, задними колесами. За рулем сидит девушка в красной косынке и с поднятой рукой. От трактора в испуге разбегаются в разные стороны бородатые кулаки. «В сжатые сроки проведем сплошную коллективизацию!»
На другом чумазый, как негр, шахтер отбойным молотком отковыривает огромные глыбы угля: «Дадим стране больше топлива! Выполним пятилетку в четыре года!»
Все прочитал Васька, все изучил, делать больше нечего, томится. А ветер воет, не утихает.
К обеду затихнет, заверила сторожиха.
И правда, вскоре вой прекратился. Вышел Васька светло на улице, солнышко даже проглядывает, поселок виден. Подался домой радостный: «Нету занятий! Отменили!» Забежал к Никите обрадовать:
Никита, не бойсь, у тебя прогула не будет: сегодня не было занятий, отменили!
Да ты, никак, в школу ходил? удивилась Никитина мать, оглядывая Ваську. Я ж тебе сказала, штоб не ходил. И, посмотрев на него долгим, изучающим взглядом, заключила серьезно: Вот из него выйдет толк. Обернулась к Никите: Видишь, как рвется к занятиям человек? В любую погоду идет в школу. А ты? Она ткнула Никиту в лоб. Скажи тебе: «Бросай школу» тут же бросишь.
Никита проворчал:
Во, то сама сказала: «Не ходи», а теперь попрекает.
Ваське сделалось неловко, хотел уйти, но тут вошел Карпо, протянул Никите какие-то деревяшки, перевитые веревками.
На, сказал он. Катайси, все подошвы целее будуть.
Вот, не унималась Ульяна. Што захочет все ему делают. Наевши, обувши, а теперь ишо и коники ему сделал. А учиться кто будет? заглянула она Никите в глаза.
Да погоди ты! сказал ей Карпо. Расходилась! А чего кипятится, и сама не знает.
Знаю. То ты не знаешь, переключилась теперь она на Карпа. Балуй басурмана, балуй.
Карпо отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, сказал Никите:
Меряй.
Подошел Васька поближе, смотрит коньки деревянные отец сделал Никите. Два треугольных чурбачка, одно ребро на них округло скошено, и вдоль него проволока медная укреплена полоз. Там, где пяткой становиться, выемка для каблука вырезана. Впереди по два ушка ременных прибито, сквозь них веревка продета. Сзади вместо ушка большая петля, тоже ременная. Взял Никита коньки и тут же, не рассматривая долго, стал прикреплять к сапогам. Вдел носок под веревку, перехлестнул ее, концы продел сквозь заднюю петлю, натянул и завязал спереди.
Привязал Никита коньки, для верности постучал о пол, заулыбался.
Бурульки надо проговорил он. Пойду вырежу.
Есть «бурульки», сказал отец и достал из кармана две свежеоструганные палочки толщиной с карандаш. Весь приклад тебе.
«Бурульки», кажется, больше поразили Никиту, чем коньки: аккуратненькие, гладко отшлифованные, они приятно щекотали ладони. Повертел, любуясь, поддел под веревку в том месте, где они перекрещивались, перекрутил раз-другой, веревка сдавила ногу, конек перестал болтаться.
Сильно не стягивай, посоветовал отец, веревка лопнет. Да и ноги быстро замерзнут в тесноте: ногам должен быть простор, чтобы пальцы шевелились.
Не стал Никита дослушивать отцову мудрость, кивнул Ваське айда на луг.
Гляди, осторожно там, прокричала ему вслед мать. В Родионову копань не лезь, а то провалишься.
Будет тогда делов с тобой.
Васька вышел из хаты вместе с Никитой, но на луг идти ему расхотелось. Еще в комнате при виде коньков Васька загрустил и сник. Никита радовался, а ему плакать хотелось.
Чего ты? оглянулся Никита. Пойдем
Покрутил головой Васька, слезы навернулись на глаза, он быстро отвернулся и пошел домой.
Пойдем, звал его Никита. Я покатаюсь и тебе дам
Книжки положу. Не оглядываясь, Васька приподнял ранец.
Приходи, прокричал Никита.