Мой дядя интеллигентов на дух не переносил, справедливо считая излишнее самокопание первым признаком вырождения нации. И в чём-то был прав По крайней мере, все встречавшиеся мне интеллигенты (офицеры, врачи, студенты, учителя) обладали одной общей неприятной привычкой: они плакали над судьбой русского народа, но тут же на все лады кляли Россию, опуская её перед высокомерной Польшей, снисходительной Германией, безалаберной Францией и спесивой Великобританией!
Мы, казаки, смотрим на жизнь честней и прямолинейней, и если уж любим Отечество, то без условий и оглядок
Вот как дам по зубам обоим, если не объяснитесь, невежливо начал я.
Упыри пожали плечами, и Моня, сделав знак идти за ним, попытался пространно всё рассказать. Меня оно не удовлетворило. В смысле всё равно туманно, невразумительно, ненаучно и не до конца
Тут ить мир другой, оборотный, и мы в нём, стал быть, другие. Кем захотим, теми и прикинемся. Воздух тута такой, чародейству весьма пользительный, а может, и излучение какое подземное прёт. Здеся нас от живых людей нипочём не отличишь!
А я?
Чё ты?
Ну меня он зачем чунькой затрапезною обозвал? Я ж не изменился вроде
Ой, а ты
ужо и губы надул, насмешливо хлопнул меня по плечу кудрявый Моня. Обиделся, аки дитё малое, вон уж и сабелькой мстить собрался. Да не чунька ты, не чунька, от зависти он тя поддел. Нам-то небось тока тут в красоте да богачестве щеголять, а наверху морду под личину не скроешь. Хотя чумчары, говорят, могут
Это те, что я выразительно ткнул пальцем вверх, которых мне пришлось слегка покрошить в порядке разумных мер самообороны?
Ага, тока зазря ты с ними так-то, вступил в разговор второй упырь-красавец. Чумчары, они злопамятные и долгопомнящие, теперя везде тя искать будут, покуда не решат!
Чего не решат?
Тебя! У них хучь носов и нет, а запахи чуют любой легавой на зависть
И что ж мне теперь, застрелиться от их любви?
Беречься тебе надо, хорунжий, честно предупредили оба. Щас твоя жизня и копейки медной не стоит, ты сам уже под землёй, а наверху тя чумчары всей кодлой дожидаются. Может, махнёшь рукой, да и нам на прокорм сдашься? Мы-то те, поди, не чужие будем, почти ить родственники! Нет? Ну как хошь, наше дело предложить
Мы свернули в какой-то узенький проход и буквально через пять-шесть минут вышли к настоящему сказочному городу. Ей-богу, я даже невольно перекрестился, но наваждение не сгинуло, а, наоборот, обрушилось на меня всей своей пугающей реальностью.
Прямо перед нами, не более чем в получасе ходьбы, возвышался самый прекрасный из всех виденных мною городов! Пусть, конечно, я не так много видел, но высокие белые стены, стройные дома, горящие золотом шпили, разноцветные крыши башен, шумящие кроны деревьев всё это завораживало и покоряло! Вокруг разливалась какая-то неуловимая аура света, тепла и благорасположенности, буквально озаряя это дивное место.
Я встал разинув рот, едва дыша от восторга и умиления. Моня и Шлёма одновременно покрутили пальчиками у виска:
Мы ж те говорили, казачок, тута всё как есть одна голая видимость, обман, иллюзия. Держись за нами, короче О, глянь-кась, от и первая иллюзия сюда обеими ногами чешет!
Я обернулся в указанную сторону. Слева от нас по узкой тропиночке, грациозно покачивая бёдрами, шла стройная красавица в простом крестьянском платье. Лицо, фигура, взгляд, формы всё в ней вызывало желание и трепет! Да таких красавиц на всём белом свете и десятка не сыщется! Я невольно поймал себя на том, что не свожу с неё масленых глаз
От так они нашего брата и зажёвывают, философски вздохнул Шлёма и неожиданно громко рявкнул: А ну отвали, грымза липучая, энто наш хорунжий!
Ой, внучек, да куды ж вам двоим-то стока мяса?! звонким, словно хрустальные зимние бубенчики, голоском взмолилась красавица. Всё одно Хозяйка отберёт, чё ж жадничать? Чай, я, беззубая, много не съем
Пошла прочь, Фроська-попрошайка!
Ну хучь косточку бедренную на супец? Я ить его первая заприметила, я ему дорогу завернула. Девушка встала передо мной вплотную, и я вдруг с ужасом вспомнил, где мог видеть этот пронзительный взгляд. Ну а ты сам, казачок, нешто не уступишь бабушке? Бабушка голодная, бабушка кушать хочет, бабушка уже неделю, почитай, как свежей кровушки не лизнула. Возьми сабельку острую да своею рукой и обруби кусок, какой не жалко. Лучше филейный! Ну не жмотничай, ты ж небось благородный, давай не слушай их, режь, да помясистее
Пошла вон, синявка с плесенью, дружно замахнулись на неё мои знакомцы, а я так и стоял столб столбом, протирая глаза, веря и не веря всему происходящему. Неужели эта прекрасная девушка Ефросинья на самом деле и есть та злобная старушенция, что сбила меня с пути? Неужели в этом оборотном мире действительно так легко обмануться? Неужели моя единственная защита и опора здесь это двое нахальных упырей, имеющих свой гастрономический интерес к моей скромно-упитанной персоне?
Ох, да хоть ухо ему откусить дайте, волки заразные! Отчаянно застонав, красавица всем бюстом кинулась мне на грудь. Хрящику живого на холодец хотца-а!
Я даже не успел вытащить саблю, как нежные девичьи губки раскрылись прямо перед моим носом, демонстрируя восхитительные ровные зубки и Два кудрявых молодца вцепились в неё с обеих сторон, оттаскивая и матерясь.