Вот, оказывается, как мало нужно человеку для счастья, подумал я и широко улыбнулся.
Егор, здравствуй! Мимо меня прошла женщина лет сорока пяти.
Я, признаться, ее не сразу узнал. Она остановилась и удивленно посмотрела на меня. И тут же у меня в голове словно лампочка зажглась. Это же наша соседка, тетя Лида. Во всяком случае я всегда так ее называл. Никогда не мог запомнить ее отчество. Да и, кажется, что ей так больше нравилось.
Здравствуйте, теть Лида! радостно провозгласил я.
Женщина усмехнулась, удивленно качнула головой и пошла дальше. Я задумчиво и тоскливо посмотрел ей вслед. Дело в том, что тетя Лида однажды попала, точнее, пока что только должна была попасть, под машину. Когда точно это случилось, я, хоть убей, не помнил. Но произошло это у меня на глазах. Тогда было лето. Такое же яркое, как сейчас.
Помнится, она вышла из автобуса, который все никак не хотел отъезжать от остановки. Ну и она решила, как и полагается, обойти
его сзади. Вот только какой-то лихач на Жигулях, который с очередной порцией спиртного спешил на речку, не заметил женщину, шагнувшую из-за автобуса.
В результате водитель отправился в тюрьму, а тетя Лида оказалась навсегда прикованной к инвалидной коляске. Учитывая, что на этой самой коляске с четвертого этажа в отсутствие лифтов, было очень сложно спуститься, моя соседка практически не выходила из дома. Из-за этого она очень быстро зачахла и в конце концов умерла.
До сих пор помню красную крышку от гроба, которую ставили у подъезда. И маленькую фотографию тети Лиды, закрепленную сверху. Мне было очень жаль эту жизнерадостную и всегда улыбающуюся женщину. Помню, когда гроб с телом вынесли к подъезду и установили на двух табуретках, весь наш маленький район пришел с ней прощаться.
А сейчас она шла такая веселая и счастливая, и живая! И мне до ужаса захотелось, чтобы с ней не случилось этого страшного несчастья. Но смогу ли я это исправить? И вообще, надолго ли я здесь? На эти вопросы у меня пока не было ответов.
Я тяжело вздохнул и покатил дальше свой велосипед.
Но, как и водится, выработанная за долгие годы привычка справляться с негативом и детская психика, моментально забывающая все плохое, сделали свое дело, и я вновь вернулся к своим светлым мыслям.
Когда я подошел к своему подъезду, то увидел удивительную картину. Перед ним к фонарному столбу была привязана лошадь, запряженная в телегу зеленого цвета с высокими бортами. Пахло от нее, если честно, не очень. Я не мог понять или вспомнить ее предназначение и, остановившись, как вкопанный, глазел на нее, словно идиот. И только когда мимо прошла женщина с желтым эмалированным ведром и вытряхнула его содержимое в кузов телеги, я вспомнил. Это же наш импровизированный мусоровоз. Именно так забирали мусор из нашего района, пока однажды телегу с лошадью не заменили трактором с прицепом. Эта мобильная мусорка приезжала на какое-то короткое время, вроде бы на час. И за это время нужно было успеть выкинуть отходы. Иногда к телеге даже очередь выстраивалась. Но сейчас вокруг нее было пусто. Похоже, что большинство жителей уже опорожнили свои мусорные запасы.
Я обернулся к подъезду и тут же наткнулся на пристальные взгляды двух женщин, сидевших на лавочке с видом столбовых дворянок из небезызвестной сказки Пушкина.
Егор, ты чего на мусорку уставился? Снова шалить вздумал, безобразник?
Я абсолютно не помнил, про какие шалости говорит моя соседка снизу. Видимо, что-то такое за мной все-таки водилось, только к своим пятидесяти годикам, я напрочь про это забыл.
Ну что вы, тетя Римма, вот имя соседки я помнил прекрасно, просто думаю, когда уже подрасту и смогу сам выносить мусор. А то пока ведром до кузова не дотянуться.
А ты табуретку с собой прихвати! От лавочки раздался заливистый женский смех.
Не смешно, насупившись буркнул я и подошел с велосипедом к подъезду.
Я потянул за ручку массивной деревянной двери, выкрашенной в синий цвет. Пружина, на которой она была закреплена, надрывно заскрипела. Я быстро подцепил передним колесом дверь, чтобы она не успела закрыться и стал втискиваться в подъезд. Но не тут-то было. Впереди была еще вторая, такая же тяжелая, деревянная дверь. Ее тоже нужно было как-то открыть и при этом не уронить велосипед. Фокус этот проделать было чрезвычайно сложно. Особенно мелкому мальчишке. Обе женщины с интересом за мной наблюдали, не проявляя никакого желания встать с лавочки и помочь. В их глазах играли хитрые огоньки. По большому счету они были правы. Будущий мужчина должен с детства учиться самостоятельно справляться со всеми трудностями, иначе вырастет ни на что не годным хлюпиком. Но даже учитывая этот факт, мне все равно было немного обидно.
Справившись, наконец, с дверями я завез велосипед в подъезд и поставил его под лестницей. Все равно сейчас снова гулять пойду, только перекушу слегка.
И вот, я уже медленно, впитывая все детские впечатления и воспоминания, поднимаюсь по лестнице. Шаги гулко отдаются в подъездной тишине. С улицы сквозь открытые окна доносятся веселые детские крики, шелест листвы и птичье пенье, а впереди, на четвертом этаже меня ждет мама. Улыбающаяся, счастливая и живая.