Он три дня пьет? изумилась Феано. Но почему? Его господин отругал?
Пи! Нефрет подняла на подругу заплаканную мордашку. Число пи!
Ну, знаю это число, кивнула Феано. А чего реветь-то?
Оно какое-то не такое оказалось, всхлипнула Нефрет. Анхер так разошелся, что на господина нашего посмел голос возвысить. Кричал потом пьяный, что эту мудрость бог Тот своим жрецам заповедал. А еще что-то про квадрат со стороной в восемь девятых диаметра Не поняла я ничего. А еще кричал, что не может такого быть, чтобы число это иное значение имело. Ибо это противно воле богов. А господин, вместо того чтобы палками его избить, только посмеялся и приказал начертить круг и измерить самому.
И что? продолжила гладить ее Феано.
Анхер взял чашу из Микен, захлюпала носом Нефрет, а затем обмотал ниткой и измерил. После этого другую чашу взял. Потом циркулем, или как там эта рогулька называется, круги на земле чертил. Потом раз сто это повторил Он этим неделю занимался и все на папирус записывал. И теперь И теперь
Нефрет снова безутешно заплакала, доверчиво прильнув к плечу подруги.
Ну, и что теперь? спросила Феано.
Пьё-ё-ёт! прорыдала Нефрет. Прямо как тогда, когда господин его научил в столбик считать. Выпьет вина, потом хохочет как ненормальный, и без конца какую-то считалочку повторяет.
Какую еще считалочку? удивилась Феано.
Чтобы нам не ошибиться, нужно правильно прочесть. 3, 14, 15, 92 и 6! плакала египтянка. Глупость какая-то!
Ну, не плачь, снова погладила ее Феано. Пропьется и успокоится. Они, мужики, все слабаки. Чуть что, за кувшин хватаются.
Мне повитуха велела цветами любоваться, доверчиво обняла ее Нефрет, хлюпая тонким носиком, и гулять по вечерам. Чтобы ребеночек здоровый был и красивый. А про то, чтобы дурацкие цифры слушать, она мне ничего не говорила. Я ведь даже не понимаю, чего он расстроился из-за этой ерунды.
А давай по городу прогуляемся, потащила ее на улицу Феано. А потом пойдем к Анат. В картишки поиграем.
И пойдем, утерла слезы Нефрет. Служанка за ним присмотрит. Глаза бы мои не видели пьяницу этого! Он же глупее жареного сома. Как протрезвеет, разорится у меня на подарках.
Нефрет худенькая, словно птенчик, а потому, когда она села в носилки к Феано, нубийцы лишь покосились недобро и отвернулись. Тут ведь недалеко совсем, через пару домов. Впрочем, им не повезло. Госпожа захотела посмотреть, как строится новый порт, а туда идти больше десяти стадий. Могучие мужики вздохнули и подняли носилки. Не их сегодня день
Дом Анхера стоит у подножия акрополя, откуда по мере строительства новых улиц простых людей выселяли. Никто не смел протестовать, да и вместо старых домов вельможи, писцы и купцы получали новые жилища, много больше и роскошнее. Одна беда: крепостной стены пока нет. И это заставляло людей уходить с горы не слишком охотно, подчиняясь воле государя. Все же безопасность куда важнее, чем просторная спальня. Тяжелые времена ведь. Впрочем, контуры новых городских укреплений уже размечали, и это настраивало богатеев Энгоми на оптимистичный лад. Да и воды у берегов Кипра становились безопаснее с каждым днем.
Улица Процессий, главная в городе, идет от ворот акрополя до строящегося храма Великой матери, от него до будущего храма Бога-Кузнеца, которого все больше и больше называют Гефестом, а оттуда к порту. Улица длиннейшая, прямая как копье, но уже сейчас государь не позволяет там селиться абы кому, разделив воинскую знать и купцов. Тех, кто давно ему служит, он поселил поближе. А тех, кто только что прибежал в Энгоми на звон серебра, селят дальше. А то и вовсе не позволяют строиться на улице Процессий, давая клочок земли в каком-нибудь боковом переулке. И никакие взятки тут помочь не могли. Половина домов и участков уже имели своих хозяев, а за честь жить поближе к царю бились богатейшие купцы с легионными трибунами и капитанами бирем.
Улицы Энгоми застилали каменными плитами. Сотни людей, приплывших на заработки со всех концов
Великого моря, осели тут навсегда. Даже те, кто шел на разбой и случайно уцелел на этом нелегком пути. Они ведь разбоем не от хорошей жизни занялись, а потому, что жрать стало нечего. Доходило до того, что корабль каких-нибудь шарданов, остановленный в водах Морского бога, осматривался капитанами бирем прямо на месте. И если не находили в трюмах рабов и окровавленных тряпок, вождю выдавалась подорожная, с которой он плыл прямо сюда. Новички шли гребцами на флот, или в корабельную стражу, или в рыбаки, а их семьи селились совсем уже на отшибе, за новой стеной. В самом Энгоми будут жить только господа офицеры, купцы и лучшие мастеровые всех мастей.
А ты слышала? округлила глаза Феано. Из Вавилона десяток семей привели с караваном.
Нет! покачала головой Нефрет, слезы на любопытной мордашке которой уже совершенно высохли. А нам-то что с того?
Среди них мастер, который благовония делать умеет, заговорщицки шепнула Феано, хотя было это совершенно напрасно. Наедине она болтала с подругой на языке Земли Возлюбленной, который здесь понимали лишь некоторые купцы.
Благовония! захлопала в ладоши египтянка. Вот здорово!