Еще как расскажу, хмыкнул купец, с недовольством разглядывая дыру в кафтане, через которую просвечивала бронзовая чешуя. Как только попаду в Каркемиш, а это случится еще очень нескоро. Я ведь пришел с караваном, когда все было уже кончено, и тут же позвал подмогу из Угарита. Я буду плакать и заламывать руки, сожалея, что воины нашего государя не успели спасти Каркар и его отважного наместника. Но за тебя отомстят, даже не сомневайся, лживое ты отродье Эрешкигаль. Арамеи горько пожалеют о своем поступке.
Выкуп за себя дам! прохрипел хетт, который растерянно переводил глаза с одного купца на другого.
С каждой секундой он все больше убеждался в том, что выкуп его здесь никому не нужен. Эти люди и так заберут все, что есть в городе. До последней нитки. А он просто грязь перед их глазами, мерзкий клятвопреступник, оскорбивший богов своей ложью. Чтобы знатный хетт опустился до такого! Воистину, небо должно было упасть на землю!
Смерти от меча прошу, наместник уронил голову на грудь, показав воинскую косу на затылке. Не позорьте мой род.
Не-е-т! медленно покачал головой Тимофей. Ты такой милости недостоин. Тебя на закате зашьют в сырую шкуру.
Хетт понемногу начал дуреть от ужаса. Он не боялся смерти, но он боялся смерти позорной и мучительной. Нет для воина худшей судьбы. Да и этот жуткий парень с оловянными глазами нагонял на него липкий, лишающий сил страх.
Всю ночь ты будешь думать
о своем подлом поступке, продолжил Тимофей. А утром, когда солнце начнет припекать, кожа будет сохнуть и съеживаться. Твои кости изломает как сухие ветки, но сразу ты не умрешь, тварь. Ты будешь чувствовать боль каждый миг, пока жажда не доконает тебя.
Не поступай со мной так! взмолился хетт. Зачем тебе это?
Радоваться буду! широко улыбнулся Тимофей. Я всегда радуюсь, когда одной сволочью меньше становится. Я буду стоять рядом, слушать твои вопли и удовольствие получать. Я ведь обещал своему богу небывалую жертву, если спасусь. А тут ты случился, знатный хетт, да еще и царский родственник. Поверь, Эниалий, покровитель воинов, будет мной очень доволен. Он непременно дарует удачу на моем пути.
Тимофей повернулся и оглядел воинов, с любопытством слушающих разговор.
А вы чего встали? рявкнул он на них. Вам же сказали, в этом городе арамеи убили всех. Два десятка на стены, пятеро к воротам, а остальным прочесать этот городишко. Собаки живой чтобы тут не осталось!
Не нужно никого убивать, положил руку на его локоть Кулли. Хрисагон вывезет этих людей на Кипр, ими заселят несколько отдаленных деревень в горах.
Да? Тимофей изумленно замолчал, обдумывая совершенно новую для себя мысль. Можно никого не убивать, значит Вот бы никогда не подумал
Глава 8
Год 3 от основания храма. Месяц шестой, Дивийон, великому небу посвященный и повороту к зиме светила небесного. 21 июня 1173 года до н.э.Супружеские радости были прерваны бурным появлением дочери, которая уже бегала со скоростью молодой газели. Няньки, набранные из степенных теток, вырастивших с десяток внуков каждая, только охали и поминали Великую мать. Царевна Клеопатра спуску им не давала. Вот и сейчас она влезла на постель, ввинтилась ко мне под мышку и замерла. Креуса заморгала растерянная, но я махнул рукой. Пусть. Девчонка отца месяцами не видит.
Господин мой, недовольно произнесла жена. Я отдам нашу дочь нянькам.
Да ладно тебе, пусть побудет с нами, примирительно сказал я, радуясь возможности передохнуть. Перед разлукой Креуса выжимала меня досуха.
Как прикажешь, не стала спорить царица и начала наматывать на палец короткий локон.
Нежное дыхание маленькой девочки и теплое тельце, доверчиво прижавшееся к моему боку, что может принести большее счастье. Я обнял дочь, которая тут же начала тереться носом о мой бородатый подбородок и хохотать. Это было ее любимым развлечением. Да, мне пришлось обрасти бородой. Лицо бреют только египтяне, но они не в счет. А для афинянина, лувийца, хаананея или вавилонянина свободный муж с голым подбородком вещь сродни лысой женщине. То есть позор неописуемый. Чисто бритыми или с неряшливыми кустиками на лице в этой части света только евнухи ходят. Игнорировать общественную мораль я не могу, поэтому пришлось ввести моду на короткую бородку и обосновать это суровой военной необходимостью. Вдруг неприятель узрит неописуемую красоту, завитую в многоэтажные локоны, и схватит, лишив царя боеспособности. А? Вот то-то же!
Сегодня у меня последняя неделя перед отплытием в Лукку. Талава(1), небольшой городок лувийцев, измученных набегами соседей, просится в подданство. Я знаю это место, бывал там в прошлой жизни. На экскурсию ездил на Черепаший берег, что недалеко от Мармариса. Там вроде бы есть неплохая гавань, но лучше его осмотреть самому. Береговая линия поменялась за три тысячи лет очень сильно. Неохота вместо актива обзавестись чемоданом без ручки и черной дырой, в которую будут уходить деньги. Заодно хочу пройтись вдоль берега Амурру, потом лично проинспектировать верфи Угарита, а затем попутно осмотрю побережье Тархунтассы, Лукки и Арцавы. Или, как я сам себе напоминал со вздохом, курортов Сиде, Кемера, Мармариса и Бодрума. Правда, на разбойничьи гнезда эти берега сейчас похожи куда больше, чем на то место, где на пляже отдыхают расслабленные люди с коктейлем в руке. Мелкие княжества заперлись в анклавах горных ущелий, их царьки залезли на высокие кручи, опоясанные камнем, а в узких бухтах и устьях рек росла пиратская сила, которую истребить не мог никто до самого Помпея Великого. Эти парни сильно недовольны моими патрулями, разжиревшими на поставках рабсилы на рудники Серифоса. Они не верят, что их братьев и отцов выпустят через три года, да и все равно другого промысла, кроме рыбной ловли и морского разбоя не знают. Ну а то, что вменяемые купцы сбиваются теперь в огромные караваны, в перспективе приведет лишь к появлению огромных