Садо предложил
Я знаю, что предложил Садо, перебил юнца старый воин.
Юсуф заметил, что резкий, немного надменный тон юноши начинает злить одноглазого моджахеда. А еще он знал, что пусть Кандагари и кажется сдержанным, он может легко вспыхнуть, словно сухой рогоз от малейшей искры. Юсуф не хотел бы стать этому свидетелем.
И я поддерживаю идею Садо. Люди легко согласятся с тем, что все, что
случилось вина шурави. Особенно учитывая, кого именно вы поймали.
И кого же? решился спросить Юсуф.
Кандагари обернулся к нему. Его глаз блеснул в темноте.
Это разведчики.
Разведчики? спросил Садо несколько недоверчиво.
Да. Те самые, с которыми мы столкнулись в колодцах. Они пришли вынюхивать про Учителя Веры. И про то, кто именно их предал. Потому свалить на них вину будет несложно. Такая операция вполне в духе разведки.
Эта информация нахмурился Садо. Она от
Да, отрезал Кандагари, холодно взглянув на Садо.
Садо замялся. Покривился от боли в раненой руке. Потом начал уже гораздо более смиренно:
Но ты не думаешь Что работать с этим Источником рискованно?
Да. Все знают, что к старику ходит этот светский лейтенант с заставы, покачал головой Наимтулла. А что если он расскажет что-нибудь ему? Только уже о нас!
Тебе следовало бы быть уважительнее, мальчик, мрачно вздохнув, проговорил Кандагари. И научиться не влезать в разговор старших.
Наимтулла скуксился под страшным взглядом Кандагари. Ему, с его затуманенным разумом, хватило догадливости больше не открывать рта.
Моего информатора, продолжил Кандагари, сделав многозначительную паузу, удерживает страх. Страх перед тем, что может случиться с его семьей. Он надежен. В этом нет сомнений.
Кандагари замолчал. Обвел всех присутствующих взглядом. Остановился на Псалае.
Кинофильм шурави в самом разгаре. На площади собрались почти все шурави. Там многолюдно. А значит пора действовать. Ты готов?
Псалай не сразу, но поднялся.
Да.
Хорошо, кивнул Кандагари. Тогда возьми с собой Хасана и Абдуллу. Они помогут тебе.
Моджахеды, державшиеся за спиной Кандагари, выступили вперед. Направились к выходу со двора, ожидая там Псалая.
Юсуф сначала не совсем понял, о чем речь. Словно озарение, это понимание вспышкой проявилось в его разуме.
Сейчас? спросил он, рефлекторно шагнув к одноглазому воину. Прямо сейчас?
Да, Юсуф. Прямо сейчас, твердо ответил ему Кандагари.
Изумленный Юсуф принялся озираться, но встречал вокруг только равнодушные, но решительные взгляды.
Но Но там же много людей Там не только шурави. Там дети!
Кандагари молчал, сверля Юсуфа взглядом единственного глаза.
Они погибнут!
И это будет великая жертва, которая послужит Джихаду, холодновато сказал Кандагари. Мы будем скорбеть о погибших, но я знаю Аллах примет их души в раю.
Юсуф в изумлении застыл на месте. Борясь с собственным дыханием, которое внезапно стало беспокойным, он даже попятился.
Договор был другой, сказал он хрипловатым, возбужденным голосом. Мы хотели дождаться, когда шурави закончат показывать кинофильм! Когда соберутся у на площади, чтобы собрать свои аппараты и приготовиться к ночлегу!
Мы оба знаем, что тогда действовать станет слишком рискованно, Юсуф, сказал Кандагари. Нужно сделать это сейчас, пока они отвлечены. Кроме того, пленные разведчики пришлись как раз кстати. Все узнают, что они организовали взрыв у мечети. Что смерть праведных мусульман их рук дело.
Так нельзя, выдохнул Юсуф.
Юсуф Кандагари шагнул к нему.
Остальные моджахеды, что были во дворе, поднялись на ноги. Они стали медленно, настороженно приближаться к Юсуфу, замыкая его в неровном круге.
Я понимаю, ты потерял сына, продолжал Кандагари. И я скорблю о твоей потере. Но не могу позволить, чтобы ты сорвал наше дело.
Юсуф попятился быстрее. Видя, как его окружают, он крикнул:
Я не этого хотел! Не этого! И я не стану в этом участвовать! Гранаты, что я отдал вам, оставьте себе! Но позвольте мне уйти! Просто уйти и все!
Кандагари приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. Остальные воины застыли, словно страшные статуи-стражи, готовые ожить по приказу их хозяина.
Нет, Юсуф, сказал Кандагари. Теперь тебе нет дороги назад.
Дальше пришли запахи: гнилой соломы, пыли, ветоши и овечьего навоза. Потом я стал различать звуки. Это было приглушенное, доносящееся словно из-под воды бормотание людей.
А вот глаза подключились не сразу. Вернее, я не сразу понял, что нахожусь почти в полной темноте.
Селихов? послышался полушепот Мухи, очнулся? Я слышу, как ты шевелишься.
Я и правда пошевелился. Ощутил, что связан по рукам и ногам какой-то проволокой. Она неприятно давила на запястья и лодыжки. Причиняла боль при каждом движении.
С-сукины дети выдохнул Волков, который, по всей видимости, тоже совсем недавно пришел в себя.
Я постарался осмотреться. Глаза быстро привыкли к темноте.
Нас троих притащили в какой-то сарай. Даже в полутьме я понял, что он достаточно просторный. А еще наполненный всяким хламом: старые циновки, ящики, бочки. Ржавый остов велосипеда у дальней стены. Какие-то канистры в углу.
Числом взяли Падлы Все еще сетовал Волков. Если б не их подмога, мы бы