Первый нюанс в том, что канонический образ толстяков больше не ограничивается округлостями. Избыточная полнота передается не только при помощи нагромождения сфер, как это в основном было до сих пор. Как раз тогда теоретики карикатуры Уильям Хогарт и Фрэнсис Гроуз внесли вклад в закрепление разнообразия. Используемый карикатуристом принцип искажения, манера делать нечто особенным при помощи «деформации» проявляется в полную силу.
Переосмысляются особенности личности, выделяется ее специфическая черта, акцентируется до крайней степени, доводится до смешного. Важно также подчеркнуть индивидуальность изображаемого. Карикатура этому способствует. Для более систематического исследования и сатирического изображения разнообразия полноты в конце XVIII века «юмористическое искусство постепенно освобождается от принуждений» . Разнообразие возводится в канон. Его специфика отражена в названии сборника работ Франца фон Гёца 1784 года «Упражнения в придумывании различных человеческих характеров и внешности» . На иллюстрациях мы видим разнообразие физических проявлений полноты, а также различные моральные и социальные «типы»: «великолепие», «аппетитность», «обжорство», «презрительность», «богатство», «важность», «плоды разврата», «пьянство» Контуры фигур всюду разные. В каждом случае подчеркивается «повадка» или «состояние»: обрюзгший «чревоугодник», крепкий живот «финансиста», тяжелая неповоротливость «важной персоны» Большинство персонажей толстые, но толстые по-разному. XVIII век это время торжества индивидуальности, в том числе во внешности. Эпоха Просвещения благоприятствовала раскрепощению, разнообразию, и первые свидетели тому изображения внешности. Впервые в истории принимаются во внимание и подчеркиваются особенности и различия во внешности людей , проявляется интерес к тому, что характерно для того или иного типа .
Второй нюанс системный характер обнаружения и изучения различных стадий полноты. Это видно по иллюстрациям Моро Младшего к сборнику «Памятник костюму», изданному
в 1773 году : каждый персонаж выписан так тщательно, что возникает буквально видимый глазом масштаб. От сцены к сцене меняются «овалы живота», у каждой модели свой изгиб, свои округлости. Например, на гравюре «Парадный костюм», одной из важнейших в сборнике, мы видим начинающего полнеть мужчину, о чем свидетельствует слегка выступающий вперед живот, обтянутый жилетом. Он, конечно, стройнее зрителя, размещенного на заднем плане: у того живот перевешивается через пояс. И конечно, стройнее подающего горячий напиток «буфетчика» из другой сцены: у того такой большой живот, что рука, держащая блюдце, буквально опирается на него. Вот три примера выступающих животов разных размеров, три примера, в которых гравер как будто исследует разные стадии полноты, тогда как языковыми средствами зафиксировать их не удается. Зато изображение наводит на мысль о расчетах Бюффона, даже если эта связь не выглядит достоверной. Возникает новая культура «степени», проявляющая себя в той или иной мере. На первое место выходит силуэт со всеми своими нюансами. Это явный признак категоризации наблюдений, даже при необязательных изменениях в практической методике похудения.
По всей вероятности, затянутые в корсет женские фигуры издавна противопоставлялись более «свободным» мужским, что подтверждается их изображениями. В течение долгого времени это почти не обсуждалось и не обозначалось, воспринималось скорее интуитивно; в XVIII веке этот контраст становится более явным и более проработанным, тем более заметным, что стало глубже само осознание контуров фигуры, вплоть до того, что появилось слово «силуэт» , а контуры фигур на портретах стали выступать из темной тени, чего раньше не было. Игла гравера скрупулезно вырисовывает все подробности мужских животов.
Подобные нюансы находят выражение и в социальном плане. Это могло обостриться в XVIII веке в связи с ростом значения людей в мантиях судейских, а также финансовой и торговой буржуазии. В 1776 году было создано множество изображений, иллюстрирующих «различные одежды и профессии, существующие в королевстве»: «Дородность финансиста многое сообщает о его богатстве» . «Тяжеловесность» является признаком сидячего образа жизни банкира, коммерсанта, юриста, говорит об эффективности кабинетной работы. Мужчины, изображенные в середине XVIII века Моро Младшим, не похожи на тех, кого веком ранее рисовал Абрахам Босс. Это вообще люди из другого мира: сдержанно полный негоциант не то же самое, что туго затянутый в корсет придворный, а конторский служащий не рыцарь. Внимание художника концентрируется теперь не на «изяществе» и тем более не на «ловком владении оружием» , но на значительности, весомости персонажей, олицетворяющих регулярную работу в конторе или за прилавком. Эти качества не имеют ничего общего со средневековой «тучностью», говорящей о некой смутной силе, избыточной и подавляющей массе тела. Они скорее сообщают о безмятежности и удовлетворенности. Фигуры, исследованные Даниелем Ходовецким, могут служить лучшим примером этого, на его рисунках умеренная полнота тела демонстрирует рост благосостояния изображаемой персоны ,