И сейчас юноша смотрел на огонь так, словно там была скрыта какая-то старая и страшная загадка. Но ответа он так и не нашел, а после принялся готовиться ко сну.
- Все же я уверен в том, что вы ошиблись, учитель. Только и сказал он.
А потом молча ушел.
Родовая твердыня дома Ланорск внушала уважение и трепет тем, кто попадал под ее стены. Пусть вокруг хватало ажурной лепнины и красивых витражей, но, присмотревшись, можно было заметить, что лепнина скрывает толстые стены из зачарованного камня, а витражи, пусть и сделаны из настоящего и очень дорогого цветного стекла, расположены прямо на стенах, а пейзажи, изображаемые за ними являются простой иллюзией, хоть и полностью соответствующей реальности (на внешней стене висят амулеты, передающие изображение - заодно и еще одна линия обороны).
Обитатели и хозяева этого места, даже купаясь в роскоши, не забывали ни на единую секунду о том, что изначально оно было твердыней, предназначенной выдерживать длительные осады и сражения. Герцоги Ланорские всегда были богатыми - плодородные и населенные земли, да еще и весьма выгодно расположенные на пересечении нескольких торговых трактов, приносили своим хозяевам немалый доход. А уж после того, как на этих землях нашли золотую жилу...
Впрочем, чудесная находка нынче воспринималась Ланорскими не как радость, но как предвестник несчастий. Подумать только, но столь древний род едва ли не чудом избежал полного уничтожения. Синхронное покушение на единственного наследника дома и на его отца заставило первого пробираться инкогнито через половину королевства, а второго слечь пластом и едва выкарабкаться с того света. Какое, однако, счастье, что, очнувшись после длительного лечения, старый и поседевший
Фредерик Ланорский узнал о том, что его сын жив, здоров и вернулся обратно домой. Да и сам сын был рад тому, что покушение на его отца оказалось неудачным, пусть и огорчался от того, как близко прошла смерть.
Пока бедняга Сигизмунд вместе с двумя охранниками пробирался сквозь самые глухие уголки Меларета, жизнь в родовой крепости кипела и бурлила. Одним прекрасным утром герцог Ланорский вышел на террасу его личной башни попить любимого и тщательно рекомендованного лекарями целительного травяного сбора, после чего поймал грудью две зачарованные и отравленные стрелы. Каждая стрела несла в себе одно проклятие и один яд, у каждой разные. Спасли герцога его амулеты и одежда из зачарованного паучьего шелка, благодаря которым он получил только одну единственную царапину.
Если верить утверждениям личного лекаря их семьи, то оба яда мешали исцелять воздействие друг друга: лечишь один усугубляется воздействие второго, лечишь оба - не лечишь ни одного. Точно та же картинка была и с проклятиями, только они еще и рассеивали целительские чары, чтобы гарантированно угробить жертву.
Получи герцог оба удара, тризна была бы неминуемой, но он получил лишь один. Даже это едва не убило потерявшего здоровье былой молодости старика, но в хранилище было немало интересных вещей, способных вытащить даже из самых безнадежных ситуаций. Основатели рода были теми еще любителями коллекционировать всякие магические побрякушки, а потомки продолжали это начинание по мере сил и возможностей.
- Вот так вот, сын мой. Теперь у нас больше нет слез феникса, пришлось потратить оба флакона. - Едва слышно, так как все еще отходил от последствий лечения, произнес глава дома. - Но даже так я почти не чувствую левой руки и голос все никак не желает возвращаться. Совсем старым стал, развалина.
Сын его только покачал головой. Раньше он бы попытался устроить скандал, поорать из-за того, что его персону подвергли опасности, убедить всех вокруг, что ему все должны. Таким был его единственный сын раньше - его головной болью и его стыдом за свои педагогические таланты. Слишком сильно он сконцентрировался на делах дома, оставив воспитание ребенка на его мать. Слишком поздно заметил, что его гордость, его наследник, вырос пародией на настоящего мужчину - трусливый, как заяц, мелочный, как ростовщик, да еще и привыкший решать все проблемы капризной рожей пополам с истерикой.
Не такого наследника желал для своей семьи старый Фредерик.
Иным он и вернулся из своего путешествия.
Герцогу уже доложили краткую сводку об их приключениях, - остатки свиты Сигизмунда и отчитались, - и он не мог не испытывать смешанные чувства. С одной стороны, их предали кажущиеся надежными союзники, они потеряли отряд верных воинов, его сын едва не погиб несколько раз кряду, но с другой стороны... С другой стороны, сейчас он видел, что перед ним предстал не сопливый плакса, не могущий перестать оглядываться за спину от каждого шороха, но настоящий мужчина, пусть и молодой. А уж если учесть наличие эпического класса, причем взятого самым первым, еще на десятом уровне, то остается только представлять, кем вырастет этот юноша и кем он станет.
Наследник.
Его наследник...
- Пожалуй, сын мой, я бы желал услышать о твоих странствиях. В этот раз из твоих собственных уст. Поведай же мне эту историю, особенно ту ее часть, что касалась того странного "ублюдка, которому стоило бы вырвать его хер вместе с яйцами и забить ему же в пасть". Будь добр, порадуй старика. - Говорить было все еще трудно, но голос постепенно становился четким и резким, как и раньше. Глядишь, даже рука снова слушаться начнет.