Лука нагнал меня по пути к верблюдам.
Знаешь, если бы я не знал тебя так хорошо, как сейчас, то, наверное, врезал бы!
Завидую твоей смелости, лаконично ответил ему.
А уже после того, как мы двинули на запад в прежнем составе, Саймона в крайней степени заинтересовала история, положившая начало моему «бизнесу». Настойчивость его раздражала, но отступать телепат не собирался, так что пришлось поведать ему о начале коммерческой деятельности «Юстициус» вдали от всех остальных и опуская при этом мелкие подробности.
В самом начале своего пути я брал оплату исключительно провизией и средствами первой необходимости. Всё зависело от того, что мог бы предложить нам сам заказчик в качестве благодарности за выполненный заказ. Я чувствовал себя спасителем, что ли. Благородным героем, поднявшимся с самых низов для того, чтобы одним своим именем лишать негодяев сна.
Но к хорошему люди привыкают быстро. В какой-то момент они и вовсе отказались платить, ссылаясь на то, что добрые дела оплаты не требуют. Мы терпели их выходки, стиснув зубы. Пытались обеспечить себя сами и в какой-то степени были согласны с их утверждением.
А потом мне поступил заказ из деревушки под названием Полесье. Убийство шайки грабителей, затаившейся в лесу. Тогда мы впервые понесли потери. Это был один из моих учеников. Робин. Славный малый, кстати. Превосходно стрелял из лука, но, к сожалению, от клинка под ребра его это не спасло. На моих же руках кровью истек.
Соболезную, потупился Саймон.
Мы вернулись, выполнив заказ. Перебив всех разбойников до единого.
И вам снова не заплатили? попытался он догадаться.
Мы не просто остались без Робина, припасов и всяких средств к существованию. Мы остались виноватыми. Староста деревни заявил, что копались мы слишком долго. Сказал нам проваливать, не выделив даже в вонючем хлеве место для ночлега.
Тогда ты впервые потребовал деньги?
Тогда я убил его.
Лицо Саймона сперва вытянулось, а после парень поджал губы и отвел взгляд.
Да. Я сделал с ним то же самое, что и разбойники с Робином. Ушел, оставив этого наглого ублюдка истекать кровью в собственном доме. Впрочем, долго винил себя за подобную вольность. До сих пор виню. Иногда. Но тогда же я понял одну вещь. Идею, которой я следую до сих пор.
И какую же?
Добро это слабость, и нести справедливость не значит нести добро.
И поэтому задаром ты не работаешь?
Я не работаю задаром, потому что в отношения между исполнителем и заказчиком заложен сакральный смысл. Куда больший смысл, нежели в отношения между людьми, которые никем друг другу не приходятся. В первом случае вас связывает монета, во втором ничего.
П-понял.
Вот и славно. Динар! окликнул я хабба, тут же ссутулившегося на своем верблюде и медленно обернувшегося ко мне. Почему мы так сильно сбавили темп?
Пустыня шепчет, благородный господин! отозвался тот, заерзав в седле. Буря приближается. Не угодить бы в самый эпицентр!
Тогда не лучше ли нам поторопиться, пока она еще не вошла в полную силу?
Нет-нет, смотрите, ткнул он пальцем прямо перед собой. Видите?
Не вижу, прищурился, пытаясь разглядеть вдалеке хоть что-то.
Так в том-то и оно, господин Маркделецкий! Ни хрена вы не видите, потому что буря подходит. В идеале я бы вообще посоветовал развернуться и переждать ее в оазисе. Пусть лучше труп моего нерадивого коллеги составит нам компанию, нежели трупы кого-то из нас!
Смысл в его словах был. Читал я, что собой представляют песчаные бури, да и на видео
натыкался. Потратим впустую полдня, но куда больше времени уйдет на то, чтобы отыскать друг друга в клубах песка, сужавших обзор до расстояния вытянутой руки, а то и хуже.
Хорошо. Давайте повернем.
Динар аж выдохнул от облегчения.
Ну не такой же я изверг? Наверное.
И мы смиренно направились обратно в оазис почившего господина Ваккаса, дабы капризы природы не спутали нам карты. Не спутали еще сильнее, чем сейчас.
Однако всё равно просчитались.
Уже минут десять спустя я ощутил на себе первые отголоски надвигавшейся на нас песчаной бури.
Поднялся ветер. Ветер вместе с крупицами песка, забивающимися в уши, рот и нос. Покалывающий глаза. Вынуждающий щуриться и прикрывать их ладонью, но, тем не менее, без толку.
Верблюдам тоже стало тяжко. Они уже не гордо вышагивали по пустыне, а буквально ползли, прокладывая себе путь по свежему песку. Увязая в нем и едва передвигаясь с наездниками на спинах, да еще и с немалой поклажей.
Ветер усиливался. С каждой минутой грозился смести нас с седел, и в какой-то момент маркиза запаниковала.
Марк! крикнула она, будучи позади меня.
Я обернулся, прикрывая лицо, но не увидел ровным счетом ничего. Лишь сплошную стену песка позади.
А затем эта стена поглотила и меня.
Зря я рассчитывал увидеть в разошедшейся буре свою вытянутую руку. Сплошное песчаное месиво вот и всё, что простиралось перед моими глазами.
Марк!
Голос Анны-Марии становился всё более тихим и неразборчивым, будто бы песок в самом деле создавал между нами плотный заслон.
Динар, Саймон, Лука Крутя головой по сторонам и силясь наткнуться хоть на кого-нибудь из них, потерпел фиаско. Это плохо. Очень плохо.