Внезапная сделка состоялась. И теперь бичевание нерадивого раба можно было продолжить с прежним тщанием.
Мир твоему дому, Ваккас, а нас ждет что-то там дальше на аравийском, Джакард!
Счастливого пути! с жеманной улыбочкой проводил он нас восвояси.
Однако я уходить отсюда не спешил. Просто мне нужен был повод. Веский повод, чтобы остаться.
Вот Ваккас вразвалочку вернулся к столбу, гаркнул что-то провинившемуся мужику, и замахнулся бичом
Удар! Звук прогулявшейся плети по загорелой коже спины, и одновременный резкий выдох остальных рабов. Детям прикрыли глаза.
Господин Маркделецкий! прикрикнул на меня хабб, оборачиваясь. Поторопились бы вы, иначе
мы вас потом навряд ли в пустыне отыщем.
Еще один удар! На этот раз мужчина издал сдавленный стон, но стиснул челюсти и покорно продолжил терпеть. А я заиграл желваками и сжал поводья до побелевших костяшек. Разве уважаемый себя юстициар может пройти мимо подобной несправедливости? И не важно, возьму ли я заказ на это или вмешаюсь задаром.
Рабство это грязь. Грязь, от которой надобно избавляться, чтобы не плодить людей с искалеченной судьбой.
Чего вы там застыли? снова подал голос Динар, останавливаясь и подмахивая мне рукой. Пойдемте же, благородный господин! Это их дело! Но ни в коем случае не наше, и уж тем более не ваше!
Прозвучал третий удар. Отозвавшийся звоном в моих ушах и окончательно переполнивший чашу терпения. Нет, так дело не пойдет. И пусть я хоть трижды останусь не прав в глазах местных жителей, законы справедливости и морали едины для всех.
Спрыгнув с верблюда, неспешным шагом я направился к Ваккасу, по пути разминая шею. Заслышав мои шаги, рабы развернулись ко мне вполоборота. Страх отразился на их лицах, и они крепче прижали к себе детей. Вероятно, приняли меня за лицо, заинтересованное в покупке одного из них. Не желали расставаться с детьми. Вдруг, я решу взять мать, а ребенка оставить сиротой на попечении этого вот хрыча.
Но как только я приблизился, расступились передо мной в стороны, образуя коридор. По нему я и прошел, шаг за шагом сокращая расстояние с хозяином.
За это время он успел сделать еще пять ударов. Ровно пять. Я считал. И когда подошел к нему вплотную со спины, знал, что восемь ударов клинком под ребра он уже не переживет. Что ж, это был его личный выбор. Боги, если они и впрямь существуют на земле, смотрят на меня сейчас и делают выводы. Пусть делают, ведь мое дело правое.
Когда я обхватил Ваккаса за шею, тот вздрогнул от неожиданности и выронил бич. Хотя он ему больше всё равно не понадобится. Правый клинок взлетел в воздух и впился в заплывшую жиром плоть.
Первый удар, второй, третий.
Я наносил их резко, твердой рукой.
Четвертый, пятый, шестой.
Наносил их наверняка. Всаживая лезвие как можно глубже.
Седьмой и восьмой.
Отпустил захлебывающегося кровью Ваккаса, и тот плашмя рухнул на землю под ноги того, кому досталось восемь ударов бичом. Ведь пусть все мы равны, кто-то всё же равнее. И раз уж плетью наказывают рабов, для их хозяев вполне подойдет кинжал.
Глава 5
Однако кое-кто так и рвался напороться на мой клинок следующим.
Господин Маркделецкий что же вы наделали уже спрыгнув с верблюда, несся ко мне на всех парах Динар, семеня своими короткими ножками и бренча набитыми мелочевкой карманами. Уважаемый человек Уважаемый в народе человек, честный торговец, а вы!..
Подбежав к телу собрата по профессии, он склонился над ним, пытаясь прощупать пульс. Пульс, которого уже не было.
Мясник причитал он, покачиваясь из стороны в сторону, подобно игрушке-неваляшке. Даже в голову не могло прийти, что благородный господин способен на такие зверства!.. Ох, да как же вы только посмели?..
И, кажется, я уже знаю, кто будет следующим процедил сквозь зубы и встретился с вытаращенными глазами хабба. Он шумно сглотнул. Всякий, кто поддерживает рабовладельческий строй, не заслуживает того, чтобы коптить чистое небо над нашими головами.
Вся-сякий?.. проблеял полумуж, медленно снимая округлую бордовую шапочку с головы и обнажая тронутую залысинами макушку. Перевел взгляд на мой клинок, с острия которого всё еще капала кровь в песок под ногами, затем снова на мое лицо. А после встрепенулся, подскочил на обе ноги и скорчил физиономию, вобравшую в себя всё презрение этого бренного мира.
Вы, безусловно, правы, господин Маркделецкий! переобулся он в моменте, скрестив руки на груди и выдвинув вперед без того выдающуюся челюсть. Это каким нужно быть негодяем, чтобы без зазрения совести связываться с работорговцами и предавать тем самым все нормы морали Представил бы он себя на месте матери, у которой отнимают от груди невинное дитя! Стыд и позор тебе, Ваккас! гневно зыркнул он на еще не успевший остыть труп и с чувством сплюнул себе под ноги. Стыд и позор!
Мда-а-а Способность гномов к скорой адаптации всегда поражала меня. Возможно, поэтому Динару всё еще не открутили башку, если взять во внимание его скверный характер.
К моменту, когда я отвязал бедолагу от столба, к нам подоспели и остальные спутники.
Маркиза поспешила увести женщин и детей подальше от неприглядного зрелища и о чем-то тихо разговаривала с ними в меру языковых возможностей. Лука оттащил труп Ваккаса подальше, дабы утилизировать его по своему усмотрению, к нему присоединилась еще парочка рабов. А Саймон, вытянувшись по струнке, остался со мной в качестве переводчика.