Том Риддл поправил рубашку и пиджак и злобным взглядом осмотрел остальных приютских, стараясь взглянуть каждому в глаза. Не тут-то было! Даже те, кто наслаждался дракой, быстро зажёвывали кровожадные улыбки и отводили взгляд. От этого зрелища на лице Тома улыбка только расцветала.
- Эми, Деннис! Несите тетрадки в мою комнату, - прошипел сквозь зубы Том, и ребята не посмели его ослушаться.
Кстати, доску Тому так и не отдали - она была установлена в приютской классной комнате. Тому же, в качестве компенсации, отдали старую, гораздо меньшего размера и слегка облезлую. Впрочем, тот был даже рад
- его комната размерами мало отличалась от шкафа. Скорее, кладовка, какие делают под лестницей в домах среднего класса, для хранения швабры и ведра. Если бы в его кладовку поставить ту доску, которую он приобрёл, развернуться бы стало невозможно. А старую повесили на стену, она не имела опор на пол.
***
Детей в приюте пороли регулярно, но не это для них было самым страшным. К порке обязательно прилагалось заключение в комнате на какое-то время. Том получил максимальный срок - неделю. Обычно детки сидели взаперти день-два.
Человек - тварь социальная. Даже взрослому трудно справиться с неожиданным одиночеством, а для ребёнка, вечно куда-то бегущего, орущего, словом, познающего мир, изоляция от этого мира - сущее наказание. Что можно познать в маленькой комнате? Всех трещинок на стенах и потолке хватит максимум на час, а далее начнётся страдание. К тому же, Том был единственным, кого запрятали в кладовку одного. Остальные дети жили минимум парами (старшие), а максимум - шестеро. То есть общения их не лишали, только прогулок.
Только вот тому, кто привык познавать мир путём математики, заглядывая с помощью формул в недоступное не только глазу, но и приборам, такое наказание всё равно что поощрение. Опять же изоляция от детей не помешает, так как по лицам было видно, что расправа над палачами любви к нему не прибавила. Как бы с лестницы не столкнули или ещё чего исподтишка не учудили. Хотя, они и сейчас чудят. Еду приносят дежурные, есть вместе со всеми тоже запрещено. Она и так-то не ахти, но есть у Тома подозрение, что не только вылавливают самые смачные кусочки (если вообще клали), но и плюют в неё или там, положим, пальцем тычут.
Правда, на второй день от брезгливости остались лишь небольшие следы - голод не тётка...
К счастью, тетрадки и карандаши принесли именно в его комнату, себе, по договорённости, ребята уже взяли по паре штук. Так что настало отличное время записать то, что сможет вспомнить, и проверить, что повредило (и повредило ли) заклинание забвения. Но для начала Том прокрутил в памяти события дня. Волшебные приключения.
Первым делом он обратил внимание на то, что уже помогло ему, а ещё больше должно ему помочь в будущем. На структурированный разум. То, благодаря чему не сработал "обливейт", и слабо сработал какой-то там "легилименс". Было подозрение, что это что-то вроде чтения мыслей, но пока это только версия.
Естественно, сразу проникнуть в свой же разум у него не получилось, да и по серьёзному стимулировать контакт с другими измерениями в своём мозгу он не решался, вспоминая свой первый опыт, как из руки брызнула кровь. Если подобное случится в голове - мгновенная смерть или станет "овощем". Пока не научится делать это дозированно, подобный шаг недопустим. Было подозрение, что так он получит не только защиту от волшебства, но и доступ ко всей памяти, хранящейся по полочкам.
Но чего нет, того нет. Пока пришлось ограничится только классическим вспоминанием и записью в свежеприобретённые тетрадки по заранее составленному плану.
А потренироваться в стимуляции измерений можно и на пальце. Чем он и занялся, когда нужно было сделать паузу в исписывании тетрадей. Кровь больше не брызгала, но разные эффекты вызвать удавалось, вроде пламени, почему-то фиолетового, не обжигающего, но поглощающего внесённые в него предметы как настоящее. Лёд тоже попробовал, тот вышел обычным, если не обращать внимания на происхождение.
Для того чтобы управлять эффектами, Том представлял себе протекание процессов на микроуровне и как бы внушал пространству, точнее воздуху вокруг пальца, что он должен делать. Фактически, силой мысли он проводил аналог эксперимента на ускорителе частиц, только ему было доступно гораздо больше возможностей, ведь он мог не только сообщать энергию, но и забирать, причём направлено: заставив гравитацию "утекать" в другие измерения сильнее, он смог поднять листок над аналогом стола (по сути, просто полка).
Возможно, именно поэтому пламя выглядело так странно, ведь горение, в смысле химической реакции с кислородом, в нём могло быть лишь побочным эффектом. Даже нельзя с уверенностью сказать, что это низкотемпературная плазма, как в случае с обычным огнём. Хотя казалось, он симулировал именно обычное горение - заставлял парообразную воду в воздухе разделяться на кислород и водород, а потом снова соединяться, т.е. гореть. Он даже был готов ко взрыву, а вот фиолетового пламени не ожидал.
Непонятно, но пока исследовать всё это Том считал несвоевременным. Важнее записать те знания, что пока ещё свежи в памяти и не повреждены какой-нибудь магией, а развитие теорий следует оставить на будущее.