Кентавры тоже хотят что-то кушать и делают заготовления на зиму. Они любят и орехи, и каштаны, да и желудями не брезгуют пробормотал сенсей, настороженно осматриваясь. Видимо, здесь уже территория акромантулов и они нападают на лакомок. И волшебная рябина тут растёт. И грибы, которые олени любят Кентавры их тоже собирают. Будь наготове. Согласно карте, которую сделал кто-то из моих предшественников, там дальше должна быть сухая лощина. Удобное место для колонии. А ещё там встречался поташ.
Да, согласился я, выхватив из ножен палочку.
Мы продвинулись дальше. И на самом деле деревья стали реже, а уклон изменился, из прелой земли, покрытой разноцветными листьями грабов, дубов, ясеней, клёнов и каштанов, всё чаще выступали крупные валуны.
По кустам зашуршало.
Акромантулы размещают свою липкую паутину на земле, в углублениях, между корней деревьев, создавая ловушки для зверей, так что смотри под ноги, напомнил Снейп-сенсей. Кажется, за нами уже следят.
Овраг глубокий, оценил я. Может, воспользуемся мётлами? Или захватим одного, чтобы проверить, насколько они разумны? Пусть покажет, где гнездо.
Неплохо придумано, согласился сенсей и резко выстрелил каким-то невербальным заклинанием в кусты.
К нам подтащило паука, который упирался всеми восемью ногами. Сразу как-то «Круцио» от Шизоглаза вспомнилось.
На свету акромантул был даже симпатичным, мохнатеньким таким и немного полосатым, со светлой, серой и чёрной шерстью. Наверное, если замрёт, то в сумерках и в темноте такого очень сложно различить из-за окраса. Два глаза у него были большие-пребольшие и круглые, почти на всю мордочку, в них, как мне показалось, сияли печаль и обречённость. Ещё два глаза поменьше располагалось сбоку, и четыре совсем как пуговички, кучкой были там, где мог бы быть нос. Под пушистыми светленькими «усами» у него были жвала, которые он оголял и усиленно щёлкал, стараясь нас напугать. Испугаться в принципе было чего: жвала были похожи на зубы, когти и крюки одновременно, такими подцепить и рвануть на себя, и мало не покажется. Зато спрячет в меховые ножны, и прямо медвежонок. Неудивительно, что Хагрид на такую «зверушку» умилялся.
Этот ещё мелкий, его жвала яд не выделяют, удерживая сопротивляющегося паука магией, поковырял его челюсти кунаем Снейп-сенсей. Нужна половозрелая особь. Поэтому этот яд такой дорогой и ценный для таких часто встречающихся магических существ, как акромантулы.
Прислушайтесь, кажется, он что-то говорит, посоветовал я. Наш пленник действительно пытался что-то сказать, но его голос заглушало его же лязганье жвал.
Успокойся, малыш, перестань щёлкать и скажи, посоветовал я, доставая из мини-печати усыплённую крысу, которую я специально поймал для этого дела. Хочешь перекусить?
Сыграем в игру «Добрый ученик и злой учитель», точнее, «Плохой человек хороший человек», вряд ли акромантулы различают ещё и статус. Да и к тому же, если у него нет яда, значит, его добычей является всякая мелочь типа крыс, белок, бурундуков, хомяков и других грызунов Запретного Леса.
Чёрные глаза, кажется, ещё больше округлились и явно уставились на крысу, которую я держал за хвост.
Дай! очень отчётливо услышали мы.
А что-то ещё ты говорить умеешь? покачивая крысой, как маятником, спросил я. Знаешь, кто мы?
Вы л-люди, клацнул жвалами акромантул. Нельзя нападать на людей. Арагог ругается. Но Арагог скоро умрёт. Тогда будет можно.
Я отдал ему крысу, и мы с сенсеем с интересом понаблюдали за трапезой, точнее, как наш пленник быстренько протолкнул крысу в глотку, помогая себе передними маленькими лапками и челюстями.
И кто будет главным после Арагога? спросил Снейп-сенсей.
Мосаг, ответил нам акромантул. Она большая и сильная. Она мать.
Мосаг живёт в лощине? спросил я.
Нет, там живёт Арагог
и мы, всё более уверенно говорил паук. Мосаг живёт дальше, за камнями и холмом. Она сделала гнездо в поваленных деревьях. Они с Арагогом спариваются раз в год, летом, когда тепло-тепло. Мосаг делает кладку. Но выживают только самые сильные. Арагог говорит, потому что тут холодно и нет Хагрида, который бы делился теплом. В моей кладке выжил я, ещё один брат, ещё брат, сестра, ещё сестра и ещё брат.
Похоже, что считать он пока не умеет
Сколько тебе лет? поинтересовался я. Сколько вёсен ты помнишь после того, как родился?
Помню весну, потом ещё одну и ещё одну, и ещё одну.
На Денниса напали пауки чуть крупнее этого, возможно, пятилетки, сказал я сенсею, их было, кажется, восемь или девять.
Пять лет назад была довольно тёплая зима, подумав, ответил Снейп-сенсей. Снега и заморозков почти не было.
Я вспомнил, что Гермиона упоминала о том, что кладка взрослой самки акромантула может составлять до сотни яиц размером с футбольный мяч. Если учесть, что Мосаг Хагрид вывел примерно лет тридцать назад, когда его паук, видимо, намекнул про самочку. Потом сама Мосаг должна была достичь половозрелости, которая у акромантулов наступает в двадцать лет, значит, размножаются они не больше десяти лет. Если в кладке выживает пять-десять особей, то значит, мы имеем популяцию примерно от пятидесяти до сотни акромантулов возраста от десяти лет до года, которые пока не достигли зрелости и не могут размножаться сами, но и не имеют ценного яда.