Представляешь, милая, мне готовы благосклонно простить порочащую меня связь!
Что?! всплеснула она руками. Это еще кто кого порочит!
Они оба засмеялись, но меня их веселье не обманывало, понятно было, что родители очень встревожены и ситуация им не нравилась. Самое интересное, что неприязненное отношение не мешало ни тем ни другим обращаться к родителям за помощью, будь то сложное зелье или услуги целителя.
В конце концов, не найдя ни у кого поддержки, а только непонятные мифические долги, устав от подвешенного состояния и постоянных угроз, родители решили перебраться на континент.
Нам оставалось совсем немного времени, чтобы закончить свои дела, да мама хотела довести до выздоровления некоторых своих пациентов.
Все произошло одновременно: нападение на отца на Косой аллее и на нас с мамой на выходе из больницы. Отец отбился, а мы с мамой нет. Во время схватки меня одарили мощным заклятьем, в результате которого я потом две недели мог ходить только с помощью костылей, а мама больше думала о моей защите, чем о себе. Отец прибыл почти одновременно с аврорами, которых вызвал кто-то из больничного персонала, но было уже поздно.
В тот момент мне казалось, я потерял не только мать, но и отца. Он словно умер вместе с ней. Глаза превратились в два бездонных мертвых колодца, он перестал со мной разговаривать, заниматься, почти не обращал внимания. Молча лечил и так же молча поил зельями. Я тогда думал, что он винит меня в ее смерти. Да что там говорить, я сам себя винил. Это ведь меня она закрыла собой и сражалась до последнего!
Если бы я был повнимательней! Как я мог быть таким беспечным?!
Лишь однажды я увидел проблески эмоций на его лице. Когда он принес пленника. Это было примерно спустя неделю после похорон. Его лицо оживилось страшной хищной ухмылкой. Мерлин! У меня, наверное, появилась такая же, когда я увидел его живой трофей! Именно этот человек оглушил меня! Первый раз в жизни мне по-настоящему хотелось кому-то мучительной смерти. Выяснив все что нужно, отец избавился от трупа и исчез на несколько дней, а когда вернулся, коротко бросил, что нашел и расправился со всеми исполнителями. После такой новости я испытал мстительное удовлетворение. Потом были длинные недели тоски, отчаяния и невыносимого одиночества.
Как же я ошибался, думая, что отец винит меня!
...Воспоминания последних часов полоснули раскаленным ножом по живому. К горлу подкатил комок, хотелось орать, рыдать, биться о стену, что-нибудь разрушить. Хотя куда больше, я и так среди руин. Дома больше нет. Я остался один в заваленном подвале.
Нас все-таки решили добить до конца. А может быть, мстили за убитых.
Маги в черных плащах и белых сплошных масках невероятным образом ослабили наш Фиделиус и просочились внутрь, убив при этом двух наших домовиков. Они, конечно, поплатились за это, но и нам пришлось несладко.
Мы как раз отправили наиболее резвых в очередную ловушку и медленно, но верно продвигались к входу к подземелью. Оставалось пересечь самый открытый и самый проблемный участок холла. Отец вдруг замер, к чему-то прислушался, пробормотал: «По-видимому, их главный тоже здесь...» Посмотрел мне в глаза, затем прижал мою голову к своей груди и с горечью прошептал:
Я так виноват перед тобой.
О чем ты? так же шепотом спросил я.
Нет мне прощения. Не уберег, не успел, не спас, его речь становилась все более торопливой. Виноват в том, что, увлекшись местью, забыл про тебя и сразу же не отправил как можно дальше отсюда.
Он снял со своей шеи
простенькую на вид цепочку с маленьким медальоном и надел мне.
Когда-то я подарил его твоей матери. Нам было столько же, сколько тебе сейчас. Не забывай. Ее не забывай. И не вини себя. Виноват только я и никто больше.
Я знал эту штучку. Внутри были вставлены простые детские изображения, сделанные магловским фотоаппаратом: улыбающаяся мама и серьезный не по годам отец. Я поднял голову:
Зачем ты так говоришь?
Сделай все возможное, чтобы выбраться. Обещаешь? Обещай, Хэдриан!
Мне ничего не оставалось, как согласиться. Отец вдруг бесшабашно улыбнулся:
Я, скорее всего, немного задержусь...
Он и задержался. Нападающие нас ждали и теперь уже нам устроили ловушку. Из последних сил удерживая щитовые чары, отец все же успел отправить меня вниз и запечатать проход. А через несколько мгновений я ощутил дрожь, услышал грохот и почувствовал, как последние сохранившиеся нити управления охранного контура перекидывались на меня теперь единственного оставшегося в живых хозяина и давали понять, что под завалами гибнет полтора десятка непрошенных гостей.
Он забрал их с собой. И оставил меня одного. Наверное, в этот момент я тоже умер...
Надо идти, я же обещал!
Ступени. Дурацкие ступени. Какими они кажутся сейчас крутыми. Позади один пролет... Еще чуть-чуть...
Подгибающиеся ноги споткнулись о какое-то препятствие, и я полетел вниз, пересчитывая выступы..
Неслабо же я ушибся! Пол холодил спину, в висках стучали молотки, а каждый вздох отдавался болью. Перед глазами полная темнота. С перепугу начал воображать, что я навсегда ослеп. Потом дошло, что это просто перестали гореть магические огоньки в декоративных факелах, что означало дом погиб, и магия из него уходила или уже ушла.