Банда была для Талена суррогатной семьей с тех пор, как он сбежал из дома три года назад. Они были ненадежной шайкой воров и головорезов, но взяли его, когда он больше всего в этом нуждался. Это не означало, что он собирался покрыть себя татуировками банды, как Ризз. Он не был глуп. Тален носил нашивку Рунаков на жилете, чтобы показать свою преданность, и этого ему было достаточно. Что-то в татуировках заставило его кожу покрыться мурашками. Он вспомнил, как его брат с гордостью демонстрировал татуировку Аквилы в тот день, когда вступил в Имперскую Гвардию.
Что думаешь, Талли? спросил Карл. Кожа вокруг официальной эмблемы Империума была красной, двуглавый орел навсегда выжжен на руке его брата.
Выглядит великолепно, солгал он, хотя его от этого подташнивало, а Карл взъерошил ему волосы.
Когда-нибудь у тебя будет свой, пообещал ему Карл.
«Маловероятно», подумал Тален. Все были уверены, что он пойдет по стопам Карла. В конце концов, это была семейная традиция. Их отец, Тириан Грозоплет, обучил поколения имперских гвардейцев. Было естественно, что его сыновья пошли на службу.
Это твой долг, пацан, ворчал он на своего младшего сына. Это сделает из тебя мужчину. Трон знает, что-то должно
Тален задавался вопросом, что сейчас подумал бы о нем отец. Его сын туннельная крыса
В лагере Рунаков было неестественно тихо, когда Тален забрался в канализацию. Он вздохнул. Это могло означать только одно. Все уже собрались в Большом зале Онак. Ризз уже должен был занять центральное место, рассказав их лидеру о том, что произошло или, по крайней мере, свою версию истории. Какова была вероятность, что Талена обвинили в поимке Эссы?
На самом деле так называемый Большой зал был сгоревшим бронетранспортером.
Тален понятия не имел, как он сюда попал. Легенда гласила, что отец Онак разобрал транспорт по частям и cпустил его по канализации. Он был восстановлен на почетном месте в центре водостока, остальные лачуги и палатки сгрудились вокруг его почерневшего корпуса. Судя по всему, отец Онак был силой, с которой приходилось считаться наследие, которым его дочь пользуется по сей день. Она была настолько же ленивой, насколько он храбрым, но остальная часть банды боготворила землю, по которой девушка слонялась без дела, особенно со стабпушкой в руках. Теперь предводительница играла с оружием, развалившись на своем троне, еще одной реликвии правления ее отца, сделанной из катапультируемого кресла боевого корабля. Остальные воины толпились вдоль стен, прислушиваясь к Риззу, который дико жестикулировал гаечным ключом посреди большого зала.
Во всем виноват Тален, заявил бандит. Вы бы видели сокровища внутри того корабля! Они стоили целое состояние, но он напал на меня прежде, чем я успел забрать то, что принадлежало мне по праву.
Мне? протянула Онак, приподняв проколотую бровь.
Ризз низко поклонился, чтобы скрыть свою ошибку.
Вам, повелительница.
Он лжец! все лица повернулись к Талену, когда тот вошел в зал. В том отсеке не было ничего стоящего, только куча сломанных механизмов.
Тогда почему ты напал на меня? выплюнул в ответ Ризз.
Хороший вопрос, поддержала со своего трона Онак.
Потому что наш храбрый Чемпион
Глава третьяСирена
Что это? спросил он, когда Онак вскочила на ноги.
Я не верю, сказала предводительница. Этого не может быть.
Не может быть чего? пробормотал Тален, все еще едва в состоянии пошевелиться. Раньше он слышал множество сигналов тревоги, в основном от взлома многочисленных фабрик и литейных цехов улья, но ничего подобного. Если другие сигналы тревоги были похожи на назойливое жужжание мух, то этот был похож на рев льва. Такой громкий. Такой настойчивый.
Онак? спросил Ризз, поворачиваясь к их главарю.
Краски схлынули с ее татуированного лица.
Я уже много лет не слышала этого шума, пробормотала она в ответ. И даже тогда это была ложная тревога.
Но что это значит? спросил Тален, с трудом вставая.
Онак встретила его растерянный взгляд, и мальчик увидел в ее глазах настоящий страх.
Вторжение, прямо сказала она. Улей атакован.
Зелия любила выбираться из улья. Ей никогда не нравились города, особенно гигантские башни миров-ульев, поднимающиеся, как зазубренные шипы, из разрушенных ландшафтов по всему Империуму. В них не было ничего естественного: от богатых, живущих в роскоши в облачных шпилях, до бедных, влачащих невыносимое существование в убогих глубинах подземного города.
Она ненавидела вонь переработанного воздуха и никогда не чувствовала солнечного тепла на своей коже. Она провела большую часть своей жизни на открытом воздухе, храбро сталкиваясь со стихиями на десятках миров по всему Империуму. Здесь она чувствовала себя живой. Здесь она чувствовала себя свободной.
Зелия оглянулась на Рал Рата, поднимавшийся высоко в небо позади нее. Из улья донесся вой сирены. Что это было?
Потребовалось около двадцати минут, чтобы добраться до места раскопок, ее гравицикл с шумом скользил над пустошью. Мама девочки разбила лагерь в тени древних, покрытых пылью руин. Куполообразные палатки жались друг к другу, окруженные ящиками, готовыми к отправке обратно на «Скриптор».