В «прямом подчинении» юной баронессы находилось еще четыре девочки и один мальчик. В качестве фрейлины ей служила еще одна дворянка, но происхождением пожиже Василиса Обухова, а верным рыцарем последний баронет класса Сергей Садовский. Остальная свита, как можно было понять, происходила из мещан.
Третья группировка полностью состояла из простолюдинов. Эти кучковались вокруг купеческой дочки Настеньки Строевой, барышни внешне нежной и ранимой, но на самом деле деловой и хваткой. Телохранителями числились тоже купеческие сыновья, слушавшиеся ее, как старшую сестру, и оставшиеся две девицы, с которыми гвардейцы еще и романы крутили. Вроде бы даже и помолвки были, если слухи не врали.
Последняя фракция класса состояла всего из одного человека меня. Нельзя, как говорится, пропустить несколько лет очного обучения, сдать экзамены за пропущенный материал и с ноги влететь в выпускной класс, а потом удивляться, что у тебя нет друзей. Откуда бы им у Ромы Брюса взяться, если его давно списали на кладбище, а он возьми и выживи?
Да и я не хотел ни к кому присоединяться. Это ведь значило идти под кого-то. А у меня был собственный путь. При этом не сказать, что со мной никто не разговаривал, все же в классе мы и общались, и шутили даже. Но настоящей дружбы или даже приязненного приятельства, разумеется, возникнуть не могло.
Пока вы спешили на урок, дождавшись, пока я сяду, начала Жанна Вальтеровна, мы разбирали стихотворение «Падение Мадрида» нашего великого поэта Михаила Лермонтова. Вы его, несомненно, учили, Роман?
«Не женщина, а кобра!» подумалось мне мимолетно.
Конечно, Жанна Вальтеровна, снова пришлось подскакивать, как я могу не знать это величайшее произведение нашего классика, последнего романтика «золотого» века русской поэзии!
И тут же, чтобы она побыстрее отцепилась, принялся декламировать с выражением и придурочным выражением лица:
ДерЛектур слушала меня чуть меньше минуты, а потом едва заметно шевельнула кистью, мол, достаточно.
Что же, Брюс, я вижу, что вы вполне в материале. Тогда, может быть, поведаете классу, что же хотел сказать этим стихотворением поручик Лермонтов? Какое послание он оставил потомкам, по вашему мнению? Прошу, можете начинать!
Как говорится: «Во валит!» От учителя литературы не бывает более коварного вопроса, чем тот, который звучит как: «Что хотел сказать автор?» Был бы я местным как есть поплыл! Но мне, попаданцу, пришлось с лупой изучать как историю здешнего мира, так и литературу, которая зачастую с историей связана очень прочно. Просто чтобы не спалиться на «мелочах».
Полагаю, Жанна Вальтеровна, что поэт ничего не хотел сказать. Он был офицером русской армии, которая два с половиной века назад совместно с доблестными германскими воинами переломила хребет Мадриду и покончила с долгой тиранией Испанской империи. Он лично участвовал в боях на узких улицах испанской столицы, а на Калье-Майор получил тяжелое ранение. О чем же
еще нам могут сказать строки: «О, славная победа! О, радость и восторг!» которыми завершается последнее четверостишие? Другими словами, Лермонтов являлся свидетелем исторических событий, причем наблюдая их с одной стороны конфликта. И отразил их в стихотворной форме с несомненной героизацией победителей. Ничего не имея в виду, а лишь прославляя русское и, конечно же, германское оружие.
[ Калье-Майор одна из центральных улиц Мадрида.]
Как говорится выкуси! Эту тему я знал получше местных школьников как ни крути, одно из важнейших из переломных событий, приведших к тому миру, в котором мы живем сейчас.
Кислое лицо Жанны Вальтеровны можно было показывать коровам, чтобы они сразу простоквашу давали. Формально я на ее вопрос не ответил, но вывернулся таким образом, что развивать тему дальше было бы попросту опасно. А вот класс отреагировал на мой ответ одобрительным гулом. В большей степени радуясь самому факту, что дерЛектур дали отпор.
Глупцы! Неужели они думают, что кобра это спустит? Кровь прольется однако это будет не моя кровь.
Садитесь, Брюс. Вижу, вы готовились. А теперь Сергей Садовский нам расскажет о том, чем занимался Михаил Лермонтов после того, как вышел в отставку и вернулся во Владимир.
Вот о чем я и говорил!
Глава 18
Тем не менее вот она стоит, чудо русоволосое. Глазками хлопает, ехидно улыбается, будто знает про меня что-то смешное, и руку вперед тянет. А в ладошке сложенный вчетверо лист бумаги. Который я брать не спешил.
Ну и что это за эпистола, Горшкова? выразительно указывая взглядом на бумажку, спросил я. Надеюсь, не признание в любви?
Дурак! фыркнула девушка. Это не от меня, Настасья Филипповна велела передать!
Настасья Филипповна, надо же!
Хвала Спасителю! картинно приложил руку к сердцу я. А то ведь уже надумал себе чёрт-те что! Не хотелось бы разрушать вашу милую парочку. Вы же помолвлены с Пашкой? С Ломовым?