Я согласна.
Капитан оглянулся и встретился со взглядом невысокой худенькой девушки, стоявшей у двери. В серых глазах твердая решимость и чуть-чуть озорство.
Клава Королева, секретарь комсомольский банка, представил девушку Борисов.
Клавдия Королева (Коропалова).
Я тоже пойду, поднялась со своего места Оля Стибель, фининспектор райисполкома, и, как всегда, мило улыбнулась.
Раздалось еще несколько голосов:
Запишите меня.
И меня
Добровольцев оказалось много. Отобрали двадцать три человека. Капитан побеседовал с каждым в отдельности. На его три вопроса: «Почему согласились идти в тыл врага?», «Что скажете родным?», «Если фашисты арестуют, хватит ли сил не выдать военной тайны?» отвечали по-разному, но однозначно: согласились потому, что хотят на фронт, а их не берут; родных можно успокоить идем, дескать, работать в госпитали; ну а коль попадутся в руки гитлеровцев, будут помнить до последнего дыхания, что они комсомольцы.
На другой день андреапольцы были у Великих Лук. Кипел жаркий бой. Утром 20 июля красноармейцы выбили из города фашистов. Вместе с бойцами вошли в него и разведчицы.
Горящие дома. Трупы на улицах такое видели они впервые. Не сдерживая слез, стояли у виселицы. Кто-то тихо произнес:
Смотреть невозможно
А надо, так же тихо ответил командир. Запоминайте. Крепко запоминайте все, что увидели. Это тоже вашим оружием будет.
В тот же день, под вечер, разведчицы покинули расположение своих. Уходили, разбившись на группы. Королева и Стибель попали в группу Марии Евдокимовой, старшего инспектора госстраха.
Высокая, светловолосая девушка с большими открытыми глазами была не по летам серьезна, за умением сдерживать себя чувствовалась глубоко эмоциональная натура. В райкоме Машу охарактеризовали весьма метко: «Правдива, справедлива, скромна, умеет быстро сходиться с людьми». Незадолго до начала войны Евдокимову приняли кандидатом в члены ВКП(б).
Первое задание было несложным требовалось разведать обстановку в деревне Кресты. Не успели дойти до первого дома, как заклубилась пылью дорога, в деревню влетели немецкие мотоциклисты. И сразу бегом к избам.
Двое кинулись к разведчицам, залопотали что-то по-своему, руками вправо и влево показывают.
Растерялись девушки. А один из гитлеровцев уже автомат снимает:
Пудет говорийт?
Первой нашлась Оля:
Гут! Гут! Улыбнулась и тоже замахала руками: Фрейлейн город. Там стреляют. Бух, бух. Бежали. Тут никого не знаем.
Солдаты выругались и бросились по примеру своих товарищей к постройкам, откуда доносилось кудахтанье кур, визг поросенка и чей-то отчаянный крик
Сколько было потом подобных встреч не упомнить! На дорогах к Невелю, когда считали танки, ползущие по шоссе Витебск Ленинград; у Великих Лук, вновь занятых фашистами, когда цепкими глазами впивались в воинские эшелоны на путях к Москве; в сожженных деревнях под Торопцем и Велижем; у Новосокольников и Локни.
Растерянности больше не было. Ее сменили милая улыбка в адрес «господ офицеров», бойкий пересказ «легенды» при задержании.
Помните: разведчик это патока на устах и огонь в сердце, при каждой встрече напоминали своим подопечным их командиры.
Колонна тяжелогруженых немецких машин медленно приближалась к городу. Дорогу к Торопцу распустило, и она по-осеннему серела колдобинами. Оберштурмфюрер СС Гейнц, сопровождавший часть на марше, взглянул в ветровое стекло своего «оппеля» и приказал водителю затормозить. У ветхого здания вблизи дороги он заметил трех девушек.
Доннер веттер! чертыхнулся оберштурмфюрер. Опять они.
Ошибиться он не мог эту троицу заметил еще позавчера невдалеке от железнодорожного переезда у станции Новосокольники. И вот новая встреча за десятки километров от места первой.
Руссиш девка, ты есть разведчица! кричал через минуту Гейнц на застывших в почтительной позе Евдокимову, Стибель и Королеву. Я вижу тебя цвай раз и цвай место.
Тревога иглами застучала в сердце, но Маша спокойно ответила:
А мы вас тоже заприметили третьего дня, господин капитан. Под Новосокольниками. Ходили туда платья на муку менять.
Вот с собой несем, посмотрите. А живем мы здесь
Вблизи винного завода, подхватила Стибель, заходите в гости. Время весело проведем. Запомните адрес улица
Гут, перебил эсэсовец, проверим. Увижу за городом драй раз пудет расстрелять.
Темнело. Вот-вот наступит комендантский час. А кто пустит на ночь, когда предоставление ночлега незнакомым лицам без ведома комендатуры карается смертной казнью? На всякий случай разведчицы свернули в переулок, ведший к винному заводу. И «случай» выручил навстречу им шла Анна Линде, разведчица из их части.
Айда на мою довоенную квартиру, предложила она. Из нее все эвакуировались. Живет там теперь интендантский генерал. Он в отъезде. А с адъютантом я столковалась: показала свой портрет он в одной из наших комнат висит. Веселый фриц попался. Приглашал на танцы
Покидая утром Торопец, Маша пошутила:
Теперь мы прошли, как любит говорить наш капитан, огонь и воды.
Остаются медные трубы, засмеялась Клава.