С каждой минутой шторм усиливался, и ветер, как Соловейразбойник, свистел на все лады. Играючи, он подбрасывал вверх морские гребни и разбивал их на миллионы мельчайших капель, превращая в водяную пыль. Судно, словно на санках, скатывалось с огромной волны, и палуба уходила из-под ног, проваливаясь вниз, как в бездну. Потом, взвалившись на очередную водяную махину высотой в десятки метров, оно резко подбрасывалось вверх, как на качелях. Океан тяжелым молотом, бил о борт, заставляя содрогаться корпус судна, а носовую часть полностью зарываться в воду. При этом переборки жалобно скрипели и постанывали, как несмазанные старые калоши. В желудке под ложечкой неприятно подташнивало, чувствовалась слабость во всем теле. Но от этого состояния никуда не денешься издержки любого шторма, на которые не стоит обращать внимание.
Чем отличается танкер от других типов судов? Тем, что во время шторма низко сидящая грузовая палуба полностью покрыта водой. Волны свободно перекатываются с борта на борт, за исключением кормовой надстройки, которая в гордом одиночестве торчит сверху, как пожарная каланча. Зрелище не для слабонервных. Смотреть из своей маленькой уютной каюты на разбушевавшуюся стихию приятного мало, становится страшно, дух захватывает. В такие моменты чувствуешь себя песчинкой, маленькой букашкой. Но человек так устроен, что привыкает ко всему.
Тучи низко неслись по небосклону. А когда изредка показывалась яркая луна, на свинцовом фоне просматривалось кипящее море в вихре пены и надвигающего ураганного ветра. «Все-таки этот тайфун краем нас зацепил. Трудно представить, что творится в эпицентре», подумал я. Однако пора спускаться в машинное отделение на вахту.
Внизу качка была не такой резкой, как в каюте. Сделав обход, проверив показания приборов, зашел в центральный пост управления.
Что тут у тебя? Как дела? Я поздоровался с вахтенным механиком.
Из-за шторма по команде с мостика сбросили обороты главного двигателя до маневренного, сильный встречный ветер и волна. Ход судна два узла.
Третий механик, молодой парень года три, как закончил мореходное училище, заметно нервничал. Лицо осунулось, выглядело бледным, даже зеленоватым. Одной рукой он старался удержаться за металлический поручень, чтобы не свалиться с кресла, а другой заполнял вахтенный журнал. Было видно, что это дается ему с трудом.
Небось, в такой шторм ни разу не попадал? спросил я.
Не приходилось.
Не дрейфь, это еще не шторм, а так,
все нормально. Здесь тоже А вот чуть дальше, в стороне Это что ж такое?». Откуда-то снизу лилась вода под довольно сильным напором. В груди похолодело. Вот оно, предчувствие?
Спустившись еще ниже по металлической лестнице, обнаружил, что из-под верхней крышки фильтра кингстона через прокладку бьет струя забортной воды. Что такое кингстон знает любой моряк: через него из-за борта вода поступает в машинное отделение для охлаждения двигателей. Я лихорадочно ощупал крышку и почувствовал, как она «играет» под рукой двигается верх вниз в такт качки и ударами волн. «Что делать? судорожно вопрошал сам себя. В любой момент протечка может увеличиться, и, не дай бог, вода вырвет крышку крепления. В считанные минуты, если не секунды, тонны воды заполнят машинное отделение, и тогда все, конец! Судно опрокинется кормой вниз и мгновенно уйдет под воду. Весь экипаж погибнет, так и не поняв, что произошло».
Такие случаи в практике уже были и не раз. На долю секунду я представил всю картину так четко и ясно, что меня обдало жутким холодом. Тугой комок страха даже не страха, а ужаса сковал все тело. «Так, спокойно, надо взять себя в руки! Из любой ситуации должен быть выход. Необходимо поджать крепежные гайки на болтах. Для начала хотя бы одну, из-под которой поступает вода. А если не поможет, что тогда? Времени на раздумья нет! Надо рисковать, решил я; рука машинально нащупала в кармане разводной ключ. Так, сейчас аккуратно закрутим, и все будет в порядке».
Но те тут то было. Большая и ржавая пресловутая гайка никак не хотела поддаваться, не двигаясь ни в одну, ни в другую сторону. В голове крутилась только одна мысль: «Хоть тресни, но надо закрутить. Закрутить любым способом!». И тогда, упершись всем телом о переборку, используя ноги и руки как рычаги, я навалился изо всех сил, моля: «Ну давай, милая, ну хотя бы чуть-чуть, самую малость». Нет, не получилось.
Напор холодной воды заметно усилился, заливая меня с головы до ног. Пришлось пробовать еще раз, но уже на ощупь. И тут случилось непоправимое: старый болт от неимоверного усилия оборвался и вместе с гайкой улетел вниз, застряв между трубами. Туда же упал и фонарик, достать который не было ни времени, ни возможности. Откинувшись по инерции всем телом назад, ободрав руки о переборки до крови, я с ужасом увидел, что вода бьет фонтаном, а крышка с каждым разом сдвигается сильнее. От собственного бессилия перехватило дыхание. Там внизу, под металлическими плитами, в полутьме, я чувствовал себя жалким и ничтожным существом. «Что делать? Что же делать? Если вырвет крышку это конец! паниковал я. Добежать до токарного отделения, чтобы найти запасной болт с гайкой? Могу не успеть. Сколько времени у меня есть? Минута, две минуты?». Меня лихорадило. Мокрый, грязный, зажатый между трубами, я уже толком ничего не соображал.