А остальные?
Водители и стрелки там тоже будут нужны. Ну, а Вова Вот передаст все свои секреты нашим человечкам, и волен сделать выбор: то ли к вам присоединиться, то ли продолжать тут, в профилактории отдыхать. Как видите, я постарался всё решить так, чтобы и вы, мирные овечки, были сыты, и мои волчары, которым тоже иногда надо развлечься, целы. А придёт время можно будет
Скорее всего, боевая ничья в прощупывании авангардами сил друг друга.
Следующий прыжок в прошлое совершили тоже километров за двадцать от Каменных могил. Но уже к северо-востоку.
Степь переменилась сильно. Теперь это уже была не плоская тарелка, а слегка всхолмлённая равнина. И сразу же пришлось стрелять по оказавшемуся неподалёку монгольскому дозору, узнаваемому по низкорослым лошадкам и лисьим шапкам на головах всадников, надетым, несмотря на жару.
Таким способом очистив себе наблюдательный пункт на одном из холмов, Беспалых приказал десантникам внимательно глядеть по сторонам, чтобы товарищи убитых неожиданно не оказались поблизости. А сам приложил бинокль к глазам.
В летописях указано, что войска стали выстраиваться к битве «утром». Ясное дело, часов тогда ни у кого не было, поэтому точное время начала сражения никто не зафиксировал. Но солнце ещё стояло низко и светило в глаза русско-половецким воинам. И строились они кое-как. Половецкая конная орда уже стояла сплошной стеной. Ещё не монолитной, поскольку внутри неё наблюдались какие-то перемещения. Но уже можно было сказать, что в целом она к бою готова. В отличие от русских пеших отрядов, лишь слегка разбавленных всадниками в сверкающих на солнце доспехах. Кто-то уже выстроился в длинные, но неглубокие боевые порядки, кто-то неторопливо двигался колонной, чтобы пристроиться позади конницы, кто-то и вовсе ещё перебирался через реку или только подходил к ней. А в одном из лагерей и вовсе лишь наблюдалась утренняя суета, очень далёкая от выдвижения на поле боя. Скорее всего, это были работы по укреплению лагеря, чем сборы к присоединению к общему войску.
Навстречу «нашим» выдвинулись лёгкие конные отряды монголов, и половцы, увлекая за собой передовой отряд центра, рванулись в яростную атаку. И сразу же стало не разобрать, кто где. Четверть часа рубки, и монголы дрогнули, отходя к своим основным силам, стоявшим неподвижно. Пешие рати, стоявшие непосредственно за кочевниками, бросились вдогонку союзникам. Но разве же пешему угнаться за конными? Ровные линии пехотинцев нарушились, люди смешались.
И тут, повинуясь рёву сигнальных труб, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, вперёд двинулись основные силы монголов. Их передовые отряды, только что драпавшие во все лопатки, стали разворачивать коней и присоединяться к атакующим товарищам. Недвижным остался лишь приличных размеров отряд, стоявший у подножья холма с большим шатром на вершине, возле которого развевались какие-то знамёна.
Удар был огромной силы. Половцы, преследуя бежавших противников, уже давно лишились строя, а по ним била скачущая бок о бок сплошная лавина. И, увидев, как опередившие их товарищи гибнут сотнями, отставшие стали разворачивать коней. Эта толпа бегущих врезалась в пехотные цепи, так и не успевшие выстроиться, топча пеших и разбрасывая их конскими телами. А спустя какую-то минуту в них же врезалась всё ещё сохраняющая строй монгольская конница.
Фрагмент 5
Пора! По машинам! Всем укрыться под бронёй, огонь через бойницы. И патронов, чёрт возьми, не жалеть!
На две приземистые, почти сливающиеся по цвету с весенней травой, движущиеся уступом коробки, лишь немногим превышающие по высоте рост человека, далеко не сразу обратили внимание. И хотя, начиная с дистанции около километра, пули сразу шести пулемётов десятками выкашивали монгольских всадников вместе с их низкорослыми лошадками, в том, что это они виноваты в таких неожиданных потерях, никто долгое время не мог догадаться. Лишь когда БМД приблизились к стремительно тающим замыкающим рядам конных отрядов, кто-то из командиров бросил им навстречу свои сотни. А стрелы, только изредка цокавщие по алюминиевой броне, стали звучать как град.
Толик, давай! крикнул капитан Жилину.
И тот рванул болтающуюся справа от него верёвочку с узелком на конце.
От рёва теплоходного гудка-тифона в радиусе доброй сотни метров от боевой машины пехоты не осталось ни одного сидящего на коне всадника. Лошадки взвивались на дыбы, делали невероятные прыжки в стороны и даже падали замертво. А зелёная коробка продолжала мчаться сквозь массу конницы, каждые две-три секунды издавая громогласный рёв. За ней и её спутницей оставалась лишь пустая, усеянная человеческими и конскими трупами полоса. Те же, кто оказался чуть в стороне и удержался в седле думали уже не о сражении, а о том, как бы спастись от невидимого дракона, оказавшегося у них за спиной.
Хватит, Толя! Иначе весь воздух
из ресивера стравишь.
Тем не менее, монголов было ещё очень много. И даже в паническом бегстве им удалось смять пеший полк, прикрывавший брод через реку. А потом врезаться в частично рассеянный бегущими половцами другой, тот, что находился за рекой. Там кипела жаркая сеча, но основная масса монголов всё-таки осталась на этом берегу и, не обращая внимания на пытающихся сбиться в кучи русских, растекалась вправо и влево.