Пока разбирались по избам, пока устраивались, бояре все обсуждали как это мы в такой жопе оказались. Начали с истории того самого пояса и по всему выходило, что развел их Всеволож, как лохов пояс он якобы получил от своего
тестя Микулы Вельяминова, да только Микула Васильевич на Куликовом поле погиб, когда Всеволож еще пешком под стол ходил. Поверили, блин, в сказочку, а теперь расхлебываем. Впрочем, русский мужик всегда задним умом крепок, а русский боярин от русского мужика только сытой рожей и отличается.
Худо-бедно улеглись мы спать, а на следующее утро нам выписали люлей.
Глава 4 Бежим, спешим, ужасная погоня
А приглядишься... как там покойный митрополит Фотий дядьке сказал? «Никода не видел, сыне, столько народу в овчине». Юрий Дмитрич для массовости согнал мужиков войско изображать, вот и прокололся. А нам даже не изображать сплошь посадские, кто во что горазд, копья торчат в разные стороны, чисто крестьяне с косами-граблями.
Вон Юрий, указал на другой берег Клязьмы Патрикеев
Где?
Да вон же, под стягом с ездецом ... шуба зеленым крыта.
А где Юрьевичи? только и успел я спросить, как взревели трубы и загрохотали барабаны.
Саму битву толком и не запомнил, стоял на пригорочке с важным видом, а всем распоряжался Патрикеев да и то, какой из меня полководец? Хотя общую бестолковку и сумятицу при расстановке уловил даже я. А уж дядька Юрий и подавно все видел он свои дружины на другом берегу Клязьмы развернул, на нас поглядел, оценил, да и ударил в стык между серпуховскими и московскими воями, куда поставили посадских. Ну они с первого напуска и побежали кому ж охота незнамо за что головы класть?
Стоявшие вокруг растерянно переглядывались, не решаясь отдать приказ об отступлении, только Волк весь напружинился и даже начал подпихивать Скалу своим конем. А сдернул меня шурин он вовремя просек фишку, вымчал перед своими, увлек за собой бывалых воев, а уже они сумели развернуть всю серпуховскую дружину и малость сбить в сторону галицких.
Волк уцепил повод и просто потащил меня вслед за Ярославичем в сторону Москвы. Понемногу оторопь сменялась страхом сейчас ведь меня поймают, вывернут наизнанку и все, привет, Вася. Соратнички, князья да бояре, тоже чудеса доблести не демонстрировали, а тикали не хуже прочих. Где-то через полчаса мы пробились сквозь разбегающееся войско и помчались относительно свободно. Хорошо хоть пешцы всю дорогу запрудят, погоня увязнет.
А, нет, не увязнет выскочили сбоку, человек двадцать. Тут уж не смотри, кто вой, кто боярин выметнули сабли и пошла рубка-колка, но все подозрительно быстро закончилось, я только успел отмахнутся от галицкого да врезать ему кулаком, рубить на стал, не могу покамест привыкнуть человека рубить...
Видать, разъезд на догляд посылали, случайно столкнулись, обтер лезвие и вкинул его в ножны шурин.
Позади остались человек пять убитых, да в грязи копошились оглушенные и раненые не время сейчас полон хватать, хоть я и видел по глазам, как бояр жаба душила. Еще бы, такое богатство бросать приходится, лошадей и боевых холопов!
Кремль в осаду забивать будем? спросил я у Патрикеева, когда мы в очередной раз перешли на шаг, давая коням передышку.
Не с кем, княже. Посадских вон, Юрий вяжет, дружины в разгоне, только людишек побьем.
Эвона, как заговорил, прямо моими словами.
И что делать?
В Тверь уходить, переждать.
Остальные согласились, хоть и прятали глаза.
Князь! позвал я едущего чуть позади Серпуховского.
Он наддал ходу и поравнялся со мной, заняв место тут же приотставшего Волка.
В Москве заберешь сестру и сразу мчи в удел!
А ты? бросил всякую субординацию шурин.
А я в Новгород, не ждать же дядьку на Москве.
Василий сдал в сторону, свистнул одного из своих ратников и принялся распоряжаться.
Сколько мы рысили по истоптанной еще вчера в месиво дороге, заляпывая и себя и коней мокрой и холодной грязью, я не помню, но вряд ли долго. Двадцать верст, да рысью и галопом, изредка переходя на шаг, чтобы не запалить коней ну часа два от силы. Пока скакунов выводили около терема, я вихрем пробежал по горницам, собирая бумаги и письма, остальное-то барахло и так навьючено на заводных лошадей. Копыта прогремели по Троицкому мосту над Неглинной, осталось слева Ваганьково село, и вот мы влетели в усадебку, где я промчался мимо самогонного аппарата, напугав ключника, отбросил деревянные плахи и вытащил крепкий кожаный турсук, набитый серебром, перебросил догнавшему меня Волку, вытащил другой, третий...
Когда наша небольшая кавалькада выметнулась на Волоцкую
дорогу, сзади, от Неглинки послышались разбойный свист и крики.
Изгоном взяли, сплюнул Волк.
Да, похоже, Юрий послал вперед ратников, приказав не жалеть коней и они ворвались в Кремль на плечах последних беглецов. Все, теперь назад ходу точно нет, только вперед.
Я вытер вспотевшее лицо и едва успел поднять плетку, как нам вслед от Неглинной поскакала добрая сотня воинов. Волк прикрыл меня конем, ратники развернулись и обнажили оружие...
Сотня легкой рысью приблизилась, там тоже схватились за оружие, а я запаниковал.