- Гони стрелков, - приказал он. - Посмотри, пойдет ли она быстрее с шлепком по заднице.
- Если он поднимет еще больше парусов, то потеряет свои топ- мачты, - сказал помощник капитана, стоявший рядом с ним.
Легранж улыбнулся: - Вот именно!
Его люди начали заряжать носовые пушки; длинные тридцатидвух-фунтовые пушки стояли по обе стороны носа корабля. Стрелок принес снизу железную жаровню и зажег угли, чтобы нагреть дробь. Они хотели, чтобы приз и груз остались невредимыми, но если он попытается убежать от них, то Легранж скорее увидит его сожженным до ватерлинии, чем сбежит.
- А как насчет этого, капитан? - спросил помощник капитана.
Далеко по правому борту на горизонте заплясал еще один парус. Легранж нашел его в подзорную трубу, и он резко сфокусировался. Это был шлюп - тощее судно с закрытой палубой, плывущее под марселями и кливерами. Он видел, как его команда собралась у поручней, наблюдая и указывая на них. Один из них держал подзорную трубу, направленную на "Боевого петуха". Вероятно, он обосрался в штаны, подумал Легранж, и возблагодарил Бога, что у пирата есть более богатая добыча, по крайней мере на данный момент.
Он усмехнулся и опустил подзорную трубу. - "Сначала мы закончим наши дела с индийцем. А потом мы догоним этот шлюп и посмотрим, что у него есть для нас на борту. Но сейчас он нас не побеспокоит.
***
Том Кортни опустил подзорную трубу. Пиратский корабль с черно-красными флагами, развевающимися на мачтах, превратился в крошечную фигуру на горизонте.
- Торговец набирает все больше парусов, - заметил он. - Он еще может убежать от них.
На носу пирата вспыхнул свет. Секундой позже они услышали глухие хлопки пушечного огня, перекатывающегося по воде.
- Все еще вне досягаемости, - сказал человек, стоявший рядом с Томом, когда шлейф воды поднялся в нескольких кабельтовых от кормы торгового судна. Он был выше Тома, и при каждом движении его плечи бугрились мускулами. Узор из шрамов с приподнятыми завитками и гребнями покрывал его черное лицо -ритуальные знаки африканского племени, в котором он родился. Он знал Тома с самого детства - а еще раньше - его отца Хэла. Однако на его эбеновой коже не было ни единой морщинки, и ни единого седого волоска не было видно на выбритом черепе.
- Это ненадолго, Аболи. У него есть по крайней мере пара узлов на этой жирной свинье.
- Торговцу было бы разумнее сдаться. Мы знаем, что делают пираты с теми, кто им сопротивляется.
Том оглянулся назад. Две женщины сидели под навесом на передней палубе, не пытаясь скрыть, что они прислушиваются к каждому слову мужчин.
- Полагаю, нам следует оставить торговца на произвол судьбы, - с сомнением произнес он.
Аболи знал, о чем он думает. - Сорок пушек против наших двенадцати, - предупредил он. - И по меньшей мере вдвое больше мужчин.
- Было бы безрассудством вмешиваться в это дело.
Одна из женщин на передней палубе встала и положила руки на бедра, ее голубые глаза сверкнули. Она не была обычной красавицей -
слишком широкий рот, слишком сильный подбородок и безупречная кожа были золотисто-коричневыми от тропического солнца. Но в ней было что-то яркое и живое, какая-то гибкая энергия в теле и ум в лице, которые поразили Тома с первого взгляда.
- Не будь дураком, Том Кортни, - заявила она. - Ты действительно собираешься оставить этих несчастных этих бедняг на растерзание пиратам? - Она выхватила у Тома подзорную трубу и поднесла ее к глазу. - Я действительно думаю, что на борту есть женщина. Ты же знаешь, что с ней будет, если пираты захватят корабль.
Том обменялся взглядом с человеком у руля. - А ты как думаешь, Дорри?
Дориан Кортни нахмурился. Эти двое были братьями, хотя мало кто мог бы догадаться об этом. За годы, проведенные в аравийских пустынях, его кожа приобрела темно-коричневый загар. Он носил зеленый тюрбан, намотанный на рыжие волосы, и пару свободных матросских штанов с кривым кинжалом, заткнутым за пояс.
- Мне это тоже не очень нравится.- Он сказал это легко, но все они знали, какой горький опыт скрывается за его словами. В возрасте одиннадцати лет он был захвачен арабскими пиратами и продан в рабство. Тому потребовалось десять лет, чтобы найти его снова, десять лет, в течение которых он считал его мертвым. Тем временем Дориан был усыновлен великодушным принцем Муската и стал воином в его доме. Когда Том и Дориан наконец встретились снова, в глуши Восточной Африки, Том даже не узнал его. Они были в нескольких дюймах от того, чтобы убить друг друга.
- Это будет нелегко, Клебе, - предупредил Аболи. Клебе было его прозвищем для Тома; на языке его племени оно означало ястреб. У Аболи были свои причины ненавидеть работорговцев. Несколько лет назад он взял себе двух жен из племени Лози, Зете и Фаллу, которые родили ему шестерых детей. Пока Аболи находился в торговой экспедиции, арабские работорговцы напали на деревню и захватили ее жителей. Они взяли в рабство Зете, Фаллу и двух его старших сыновей и убили всех младенцев. Четверым из малолетних сыновей и дочерей Аболи вышибли мозги о ствол дерева, потому что они были слишком малы, чтобы идти форсированным маршем к портам работорговли на восточном побережье.