О, великий, на берегу останавливались два десятка мужчин, они за полчаса поели и отплыли вверх по Ярве. Два часа назад, не больше. Следов не скрывали, из них двое татар, остальные русские. Один чужой, не русский и не татарин. Он старший у них, высокий, сильный. У всех разбойников пищали с собой, мы таких не видели. Всё, о великий.
Следов, говоришь, не прятали? Задумался царевич, изрядно вымотавшийся за сегодняшний трудный день. Скоро стемнеет, идти ночью за хитрым и наглым врагом не стоит. Кто знает, какие в ночи западни приготовлены для татар? Лично он, Маметкул, обязательно ловушки
настроил бы на месте разбойников. Надо полагать, их атаман не дурак, ночью его не взять. Хотя?
Так, Камша, спрыгнул на землю царевич, ночуем здесь, места всем хватит. Трёх охотников отправь вверх по реке, пусть идут тихо, но, всю ночь. Чтобы утром мы знали, кто и где, сколько их, и всё остальное. Ясно?
Да, великий, поклонился воевода, тут же растаяв в сгустившихся сумерках. У него много хлопот, разместить караулы, выставить выше и ниже по течению сторожевые сотни. Ночью подняться пару раз, проверить караулы, да кашеваров разбудить, чтобы вовремя всех накормили. Приструнить коноводов, чтобы у соседей в табунах не баловали ночью. Да, мало ли что ещё. Много хлопот у старого воеводы, все не вспомнить, да и не переделать.
Долго не мог заснуть той ночью Маметкул, почему-то лезла в голову всякая глупость. Вспомнилось детство, скачки на молодых жеребцах, без сёдел, охлюпкой. Вспомнилась степь, которую он года два не видел, всё горы, да горы, будь они прокляты. Вспомнилось проклятье того шамана, что в молодости, много лет назад, молодой Маметкул велел сжечь на костре. Тогда он не выдержал, зарубил старика, не дав закончить его проклятье. Теперь царевич понимал, что хитрый шаман угрозой проклятья вынудил молодого, глупого хана подарить ему лёгкую смерть. Сегодня Маметкул очень понимал шамана, очень. Почему только сейчас вспомнился тот шаман из давно ушедшей молодости? Может, его непроизнесённое проклятье всё-таки начало действовать?
Испугавшись одной этой мысли, хан провалился в темноту сна, чтобы тут же проснуться утром, с улыбкой, забыв все ночные мысли и страхи. Утром упала обильная роса, верный признак жаркого солнечного дня, удачного дня! Хан с наслаждением умылся чистейшей холодной водой, доставленной воинами из родника. Быстро перекусил вкуснейшей жареной олениной, пересыпанной жёлтым рисом, с изюмом из Мараканда, лучшим изюмом во всей Азии. Встал, потянулся, даже подпрыгнул от избытка сил и великолепного настроения. Словно чувствуя, подбежал охотник, за ночь выследивший гнездо разбойников. Быстро доложил всё по существу, коротко, чётко, подробно, без излишеств. Доклад только улучшил настроение Маметкула.
Всё отлично, разбойничье логово известно, судя по размерам, там не более двух сотен подлецов. Его воины разорвут этот сброд ещё до полудня, какие бы пищали там не были. Надо предупредить, чтобы всех не убивали, обязательно пригодится пара живых, чтобы поговорить подробно, со вкусом. Поспрашивать, откуда пищали, кто делал, кто продал, кто надоумил на царевича напасть, хорошо поспрашивать, вдумчиво. Где там Камша? Старый воевода напомнил хану, что именно в этом селении живут чужаки, среди которых есть мастера-стеклодувы. Именно эти чужаки обманом выманили часть ясака с окрестных вогул, а осенью собирались увезти меха на Русь. Если лазутчики не лгали, в остроге ждёт неплохая добыча, меха, умелые рабы и дальнобойные пищали.
Утро продолжало радовать хана и дальше, раз, за разом подтверждая его выводы. Как царевич и полагал, до разбойничьего логова вся орда добралась за три часа, ещё до полудня, спешили, но, без торопливости. Трусливые чужаки даже не попытались задержать орду, устроив на реке завал из деревьев, как любят русские. Воистину, трусы теряют разум от испуга, сам бы Маметкул при численном превосходстве врага, не преминул устроить завалы по всей Ярве. Впрочем, вот они, чужаки, до полудня оставались ещё два часа, вполне достаточно, чтобы сравнять разбойничий курятник с землёй. Прикинув направление ветра, Маметкул выбрал место для шатра с наветренной стороны, чтобы дым сожженного острога не мешал отдыхать. Дождался, пока раскинут шатёр, кивнул головой на уже стоявший шатёр своего походного гарема, пусть ведут всех, отдыхать будем.
Начинай, Камша, с этими словами хан задёрнул за собой полог на входе. Он не хотел портить себе настроение минутами ожидания, нервничать из-за мелких ошибок молодых горячих парней. Чего переживать, если результат уже известен, не пройдёт и часа, как острожек запылает, а пленных разбойников выстроят у шатра, в ожидании наград. Только тогда Маметкул выйдет, наградит храбрецов, повысит героев до десятников, десятников до сотников. И, наступит всеобщая радость. Жаль, что ненадолго, дня на два. Потом ожидает скучная жизнь, придётся идти к русской крепости. Там всё будет тяжело, с кровью, с потерями. Пусть, хоть сегодня воины почувствуют свою силу, своё превосходство. Глядишь, с русской крепостью быстрее управятся.