Нет! Стоп, нет! Почему? Продать блок питания!
[БЛОК ПИТАНИЯ АППАРАТА ИСКУССТВЕННОЙ ВЕНТИЛЯЦИИ ЛЁГКИХ. 12.750 РУБЛЕЙ]
Сигнализация не прекращалась никак. От страха в глазах заблестели искры.
Пожалуйста, продать сигнализацию!
Ничего! Абсолютно ничего не происходит! Я ошибся, господи, я сделал ошибку. Я умру.
Со стороны коридора послышались шаги.
Продать, голос предательски сорвался, связки стали каменными.
Зачем я это сделал!? Какой я идиот! Эта же медицинская электроника, она создана для того, чтобы постоянно быть в сети.
Я пытаюсь выговорить через силу слова, рука уже не дрожит, её сильно трясёт. Холодные пальцы срываются с поверхности аппарата, соскальзывая.
Продать ИВЛ! кричу я сквозь боль.
[НЕРАБОЧИЙ АППАРАТ ИСКУССТВЕННОЙ ВЕНТИЛЯЦИИ ЛЁГКИХ. 159.500 РУБЛЕЙ]
Шаги рядом, я нащупываю рукой край койки с противоположной стороны, тяну себя изо всех сил, но у меня ничего не выходит. Протягиваю руку сильнее, цепляясь пальцами за какие-то трубки, видимо, от моей капельницы, срываю их.
Сила появляется из неоткуда, но её всё равно слишком мало, её просто не хватает для того, чтобы я мог сбросить себя с кровати.
Всё, это конец. Шагов много, ко мне бегут, хоть аппарат уже и не пищит. Он исчез, пропал, и теперь все точно узнают, что это сделал я.
А у меня не хватает даже сил для того, чтобы скинуться с койки. Если бы я мог починить шею, может, у меня получилось бы хоть что-то сделать. Но, увы, это всё. Мне больше нечего продавать. Самое ценное, что у меня было, я отдал. Теперь осталась только кровать, и я больное тело на ней.
И я Моё тело.
Я прикасаюсь рукой к животу.
Продать мою почку.
Секунда затишья. Миг перед моей вероятной кончиной.
[ПОЧКА ЧЕЛОВЕКА. 257.000 РУБЛЕЙ]
Глава 4 - Друг.
Я почувствовал каждым участком своего тела этот твёрдый медицинский матрас. Но вовсе не был опечален, даже не так, мне пришлось силой скрыть свою улыбку. Я снова чувствовал своё тело. Боль практически в каждом его уголке. Яркий свет, бьющий мне в глаза, и стреляющие по лёгким рёбра.
Меня пытались закрепить на кушетке, затягивали ремень, но всё никак не могли найти кольцо, за которое этот ремень надо прицепить. До меня не сразу дошло, что я его продал ещё тогда, когда искал обручальное кольцо.
Что случилось!? кричал хирург, войдя в палату, Что ты сделал?
Я упал, прохрипел я.
Ты же умрёшь, дурак.
Хирург отодвинул медсестёр, глянул на меня, потрогал мою грудь, прокрутил шею, открыл в удивлении глаза.
Вроде ничего не сломал, здоровый весь. Даже кожа порозовела.
Никто не обращал внимания на то, что возле моей кушетки больше не было аппарата ИВЛ. Я краем глаза глянул в ту сторону, где он должен был стоять. Не осталось ничего даже шнура питания. Рядом со мной находился другой аппарат, который через маску накачивал меня кислородом. Эта маска слетела, когда я упал, и медсестра старательно надевала её обратно.
Другая медсестра, не найдя кольцо для ремня, воспользовалась металлической трубкой, которая шла вдоль моей кушетки сбоку что-то вроде оградительной стенки она скрутила ремень вокруг трубки и завязала в узел.
Мне плохо, прошептал я. Надо отвлечь их от ИВЛ.
Потерпи до завтра, Евгений, сказал хирург, Мы тебя прокапаем, а потом уже будем думать. Сейчас уже поздно для операций. И у тебя нет ничего такого срочного, чтобы пришлось экстренную делать. Дождись завтра, отоспись.
Х Хорошо.
Не снимай маску только, слышишь? Ты сейчас только благодаря ей и дышишь. Кстати, он оглянулся. А где ИВЛ?
Светлана утащила, скорее всего, произнесла медсестра, которая стояла раньше у моей двери.
Теперь я мог её увидеть. Она была молодая, худая, в розовом чепчике и с зеленой медицинской маской. На груди был бейджик Жанна. Не знаю почему, но я ей благодарен. Как минимум за то, что она, вроде как, переживала за меня.
Не жмет? спросила другая медсестра, которая завязала ремень.
Нет, всё в порядке.
Ладно, проспись сейчас, если в туалет надо будет скажи. Пить и есть пока давать тебе не будем, потерпи немного, надо ещё твой желудок проверить, есть страх, что ты его повредил. А в остальном только ждать.
Хорошо, я понял. Мне, вроде, чуть-чуть легче.
Врач ещё поговорил с медсестрами на какие-то отстраненные темы, напрямую ко мне не касающиеся. Я даже успел прошептать Счет, чтобы узнать, сколько у меня осталось денег после того, как я вылечил свою шею. Сто девяносто тысяч.
Мне повезло, что
я решился продать свою почку. Денег едва хватило. После того, как я попросил вылечить шейные позвонки, паралич почти полностью исчез, остался только в ногах. В тот момент я быстро переполз через кушетку и повалился на пол, чтобы привлечь внимание к себе, а не к сигналу аппарата ИВЛ. К счастью, медики решили, что кто-то перетащил его, хотя, как по мне, это было нелогично. Возможно, это просто эффект того, что люди в первую очередь верят глазам, а потом уже своей памяти.
Хирург и медсестра ушли, хотя, как я понял по разговору, даже не все из них медсестрами были. Одна санитарка, а другая ординатор с ночевкой.
Мой друг, который ждал, когда весь медицинский персонал выйдет, зашел после них ко мне. В руках у него был обычный пакет из продуктового магазина, в другой руке он нёс мою карту.