Войско мое отдыхало два дня от тренировок. Я выкатил им 200 литровые бочки греческого вина из погребов усадьбы, местного производства. Две 31 декабря, две 1 января. Выдача шла под присмотром сотников и их помощников, которым строго наказал порядок соблюдать и нести караулы. Нагряну внезапно проверю. Если что не так, пожалеют и сильно. Вышло чуть более, чем по литру вина на человека в день. Упиться не получится, но расслабится вполне. Второго января, кряхтя и охая, явился в лагерь к побудке и стал тиранить бойцов. Отдохнули, пора и честь знать. Серебра на них уходит прорва, а выхлопа пока не видно.
И потянулась цепь беззаконий Тфу, ты! Однообразных дней. К весне мои бойцы готовы были порвать любого, лишь бы только подальше от лагеря и от меня. Каре наконец пошло. Сначала не без огрехов, но потом как на параде. Только стало получаться, сразу как будто замок сняли, идеала достигли в считанные недели. Отобрал с конюшен десять лошадок попроще, велел кметям учить пехоту верховой езде. Главное, чтобы доехали до нужного места и задницу не стерли.
В середине апреля возвратилась строительная артель. Зодчие поднялись на холм, где будет стоять замок, осмотрели грунт, рвы и остались довольны.
Ночи уже теплые, без заморозков. Грунт лежит плотно, насыпь осела, где могла и утрамбовалась. Через неделю станем класть фундамент. Объявил Иоанн. Илья и Матвей кивнули, соглашаясь.
Сразу стало неспокойно в усадьбе. Крики и добрые пожелания провинившимся подручным неслись оттуда с утра и до вечера. Две недели укладывали фундамент, укрепляли его арматурой (железа, пусть и дрянного, ушло пропасть) потом артель оставила стройку на 20 дней и опять занялась плинфой и известняком под раствор.
Вместе с боярами побродил в благодатной тишине по месту строительства. Постояли, помолчали, покачали головами. Грандиозность задуманного стала проявляться воочию. Уйдет уйма времени, сил и серебра. Жалко до боли, но надо!
К Белой горе потянулись плоты, влекомые ладьями, с плинфой и коробами толченого камня, вперемешку с дробленными осколками негодных кирпичей.
К концу мая начали возводить стены. Решил дождаться Третьяка и булгарских купцов и вывести свое воинство на учения. Вмести с витязями и кметями. Будем отрабатывать переходы (пока пешие), взаимодействие и сооружение походных лагерей. К этому времени будут как раз готовы возы, заказанные уже давно в погосте и деревнях. За образец взял повозки гуситов. Всего должны построить тридцать три штуки, по одной на десяток, одна для лекарей с их имуществом и две в передвижной бордель. Девы еще подзаработают себе и мне серебришка, утоляя страждущих и помогая с бытовыми проблемами за плату. Подсмотрел такое отношение у ландскнехтов и решил, что и мне нужно.
Уйдем, лагерь опустеет, холопы отдохнут от ежедневного, однообразного труда по его содержанию.
Здорово, Третьяк? Как добрался?
Спасибо князя, хорошо.
И поклонился низко. Таааак! Что-то задумал, зараза.
Смотрю у тебя ладья добавилась? Видимо хорошо в прошлый год поторговал.
Не плохо, князь.
В Новгороде немцам продал, или сам возил куда? Усмехнулся я. Хватит уже хитрить, становись самим собой.
Возил к шведам. Взглянув, наконец, мне в глаза, новгородец усмехнулся в ответ.
Что привез?
Да все тоже. Железо, ткани, селедку. Тебе надо?
Селёдку заберу. Пошли, прогуляемся. Пусть пока твои люди выгружают рыбу.
Не спеша пошли сначала в сторону усадьбы, потом свернули к лагерю. По дороге расспрашивал купца про новости на Севере и из Европы. Тот обстоятельно отвечал. Неожиданно, из-за поворота выползло нечто. Страшное, ощетинившееся, лязгающее. Отошел с дороги слитно марширующего каре, оттащил за рукав Малыгина. Бойцы, в полном доспехе, с боевым оружием, прошагали мимо, выполняя в движении разные манипуляции, повинуясь свисткам сотников. На меня, как я и предупреждал их с утра, едва дозорные доложили о купце, внимание не обращали, а делали свое дело. Войско скрылось за поворотом.
Это что?! Удивленно воскликнул Третьяк.
А, отмахнулся я, новобранцы учатся. Неумёхи!
Купец поперхнулся.
Я бы не сказал, что они новобранцы. Вымолвил, прокашлявшись. Я сам стоял в строю. Но мы так не умеем. Да и вооружение.
Я же тебе рассказывал, помнишь? Спросил у него. Ты еще тогда заметил, что негоже смердов в княжеские доспехи наряжать.
Новгородец промолчал. Дошли до трактира, уселись за стол внутри отдельного зала для начальства. Дари лично принесла пиво и закуски. Взяли кружки, отпили. М-да, так себе пивко, даже до «Губернского наблюдателя» не дотягивает. Но местные говорят, что очень хорошее.
И много у тебя таких новобранцев, князь? Не унимался мой спутник.
Таких, необученных, больше половины, человек триста. Соврал я.
Ого! Изумился купец. А ведь ты даже не удельный князь.
Ну так поэтому и войско маленькое. А витязей совсем чуток, не больше пятидесяти. Поскромничал я.
В это время, тяжеловооруженный витязь, как в моем танк Т-90. Новгородец мне был еще нужен, а вот набег ушкуйников нет. Еще прошлой осенью ушлый Малыгин понял, что в моей усадьбе есть что взять, и не мало. Возможно этот приезд был разведкой перед набегом. Так что, весь цирк был организован только для одного зрителя. Не думаю, что теперь новгородская вольница пожелает меня навестить.