Его история, как и все жизнеописания бедняков, была краткой и простой. Он был в буквальном смысле выпотрошен и, видимо, разорен. Рыбная кость оказалась более неуловимой, чем предполагали врачи. Им пришлось, прежде чем ее извлечь, распороть ему пищевод, затем вскрыть желудок. К тому моменту оказалось, однако, что деньги на его счету в банке иссякли, страховые суммы израсходованы полностью и целиком, личный самолет, собственная яхта, легковая автомашина проданы с аукциона, а он навсегда распрощался со своими тремя виллами в Майами, Делавере и Венесуэле.
Мой приятель был всегда излишне нервным, так что неудивительно, что он потерял самообладание и разрыдался прямо в кабинете администратора, когда узнал, что он хотя нищий, зато получил самое лучшее в мире медицинское обслуживание.
Счет за нахождение в приемной администратора равнялся ста долларам, за слезы ста пятидесяти. Администратор, добрый человек, сказал, что он временно отсрочит взыскание трехсот долларов за потерю самообладания пациентом и взыщет их потом через судебного исполнителя.
Проводив нас до дверей, он вручил моему приятелю от имени сотрудников госпиталя подарок оловянный кубок и дюжину карандашей, присовокупив к ним дружеский совет:
Следующий раз лучше ешьте сосиски, сказал он, демонстрируя чувство юмора. Это обойдется вам намного дешевле, чем глотание рыбных косточек.
За оловянный кубок взяли пятьдесят долларов, за карандаши тридцать, за совет сто, а за чувство юмора, трансплантированное от пациента, которого затравил насмерть судебный исполнитель, пятнадцать тысяч.
Стенли ЭЛЛИН
ВЕРА ААРОНА МЕНЕФИ
Перевод Л. Биндеман
Большая черная машина едва дотянула до бензиновой колонки. Сразу было видно, что ее гложет изнутри болезнь, как проклятая язва, которая терзает мое брюхо. Машину вел шофер, а позади сидели трое девушка с кислым выражением лица, какой-то тип, похожий на хорька, и между ними краснощекий человек с копной седых волос. Все они вышли из машины и стали смотреть, как я копаюсь в моторе.
Карбюратор барахлит, сказал я. Тут уж кто-то поковырялся, да только здорово напортил.
Краснощекий стал мрачен, как грозовая туча, нависшая над нашей старой Черепаховой горой, и бросил сердитый взгляд на шофера.
Сколько времени займет ремонт? спросил он. Чтоб сделать все, как полагается? Мне нужно к вечеру попасть в Цинциннати, а туда еще сорок миль. Чего доброго, опять застрянем в дороге.
Сколько прождете, столько и займет, говорю я. А какая будет работа, можете спросить здесь каждого. Если машина сделана руками человека и если ее толкает вперед горючее, Аарон Менефи починит ее так, что жаловаться вам не придется.
Краснощекий глянул на пустую дорогу.
У кого тут спрашивать? проворчал он угрюмо, но тут же добродушно рассмеялся. Ладно, брат Менефи, Я привык хорошо думать о людях, в большинстве они честные и старательные. Я вам верю.
Пришлось провозиться немного дольше обычного, но в конце концов мотор я наладил, и он ласково заурчал на холостом ходу. Краснощекий, видимо, остался доволен моей работой. А когда я назначил ему плату, он и вовсе расцвел.
Брат Менефи, говорит, вы еще больше повысили мое мнение о роде человеческом!
Вот тут-то это и случилось. Теперь-то я уверен: все это предопределил господь. В тот самый миг, когда краснощекий протянул мне деньги, проклятая язва принялась так свирепо грызть мой живот, что я скрючился от боли и не мог дохнуть, пока не отлегло.
В чем дело? испугался он. Что с вами?
Мне стало стыдно, что я отколол перед людьми такую штуку.
Ничего, отвечаю. Точнее сказать, здесь уж ничего не поделаешь. Доктор Баклс говорит язва. Вот и сижу на молоке картошке да молитвах. Да только, видно, никакого проку от этого не жди.
Краснощекий смотрел на меня участливо. Не так, как большинство людей, просто из вежливости, холодно. Нет, он по-настоящему сочувствовал. Оглядел меня с головы до ног, раза два ударил кулаком по ладони и обошел меня кругом, будто снимал мерку для костюма. Остальные стояли молча и смотрели на нас.
Брат Менефи, сказал он наконец. Вы знаете, кто я?
Откуда мне знать?
Так вот, брат, я Отис Джонс. Исцелитель Джонс, как меня все называют. Вы когда-нибудь слышали обо мне?
Вроде не доводилось.
Значит, вы никогда не смотрели по телевидению мои молитвенные собрания, не слушали их по радио? Как же так, брат, их передают по всей стране. Двести радиостанций и восемьдесят телевизионных компаний круглый год передают мои проповеди каждую среду вечером!
Может, и передают. А я не люблю смотреть телевизор, да и радио не слушаю. Там, говорят, полно всякой греховной дряни грязные истории про женщин, пьянство, убийства и прочее. Человеку и так трудно побороть в себе наследие Адама. Лучше держаться подальше от этих искушений.
В моих программах, брат мой, нет греха и искушений. Показывают только молитвенные собрания, и на этих собраниях я занимаюсь тем, на что подвигнул меня Всемогущий. Чем, спросишь ты? Исцеляю, брат мой, исцеляю людей! Вот в этой руке скрыта сила, которая может поднять больного с постели, взять костыли у калеки и поставить его на ноги, вернуть человеку все блага, которых он может ждать на нашей земле. Есть у тебя вера, брат мой?