Даже когда состав прошёл, я так и лежал не в силах пошевелиться. Каким-то чудом на камерах меня увидел машинист (скорость была небольшой). Он просто перегонял вагоны (уж не знаю по какой надобности), когда заметил ребёнка на рельсах. И почти сразу спохватились сопровождающие школьников учителя. С перепугу по рации вызвали медиков. Шум-гам устроили. Я же толком ничего не объяснил. Ревел и внятно не отвечал на вопросы. Часа три продолжалась канитель. С медиками полицейские прилетели на огромном военном вертолёте, использующем настоящее авиационное топливо. Тогда ещё такие были. После совсем отказались из-за сложностей доставки нефти.
Скандал получился знатный. Детей рекомендовали больше на подобные свалки не привозить. Мол, хватит им и того хлама, что во дворах невывезенный лежит.
Мама покричала, привычно постреливая в воздух, да и забыла. А машиниста потом кто-то убил. Из подозреваемых была только моя родительница. Всех деталей того происшествия я не помню. Мама несколько дней провела в участке, и ей сильно повезло, что нашлись записи камер, что она была на работе в то время, когда случилось убийство. К тому же машиниста зарезали, а мама предпочитает стрелковое оружие.
Расследование ни к чему не привело. Предположу, что именно эта ситуация повлияла на нашего Неона и он пошёл служить в полицию. А у меня после лежания под вагонами и испытанного страха появились странные способности ощущать эмоции людей.
Но я не сразу понял это. До сих пор не могу поверить, что у меня такие своеобразные отклонения в психике. Жить это не мешает, напротив, часто помогает угадать настроение у людей и подстроиться под нужное поведение. Единственное, чего я опасаюсь, так это разоблачения. Ничуть не сомневаюсь, что у мамы не дрогнет рука, если узнает, что я каким-то образом стал паранормалом. По этой причине я старался не выделяться и, естественно, никому не рассказывал об эмпатии. Только общения в больших группах людей мне давались с трудом, потому и не любил я сборища и социалку.
В ближайшую субботу социальная группа снова собралась в полном составе.
Новый член команды, прошу познакомиться, обрадовал Илья Валерьянович, представляя десятого человека.
По нормам должно быть десять-двенадцать человек. У нас было меньше и последнего необходимого кандидата наконец нашли.
Ирида Иванова, вышла вперёд девушка.
Ещё одна прекрасная дама в нашем обществе! первым громко обрадовался Анис Куценко.
Девушки бурные восторги не спешили демонстрировать. От Марсианы пошла волна ревности. Они же с Лизой раньше были в центре внимания, а тут его придётся с кем-то делить.
Красивая, заметил тихо Вовка.
Я бы сказал, что очень красивая, поддержал мнение друга и снова удивился.
Теперь волной ревности меня накрыло от Вовки. С чего бы? Предаваясь размышлениям, я шёл за парнями в сторону волейбольной площадки. Ирида и Вовка чуть приотстали. Мне не нужны были глаза на затылке, чтобы ощущать эмоции. Они уверяли, что эта парочка знакома друг с другом. Этот факт так меня удивил, что я споткнулся на ровном месте.
Женечка у нас сегодня в ударе, поспешила заметить Марсиана. Берегитесь! Идет чемпион!
Делимся на две команды, переключил на себя внимание куратор, не дав ей как следует надо мной покуражиться.
Наши барышни отказались быть в одной вместе с новенькой, а я присоединился к Вовке, в очередной раз удивляясь, как моему психологу удаётся создавать конфликты на ровном месте. В том, что это с его подачи нам добавили Ириду, я уже не сомневался. Как и в том, что Антонов конкретно косячит.
Почитал я на досуге справочный материал для социальных групп. Пусть и рекомендуется менять возрастные группы по составу, но этому предшествует тестовая работа и подробное анкетирование. Добавление новых участников (как мы с Вовкой) обязательно происходит по рекомендации психолога. Он у нас вроде бы есть, но слишком много тех самых «но». Неужели никто не замечает, насколько мы не подходим друг другу?
Если бы у меня не было опыта общения в подростковой
команде, я мог бы усомниться в правильности своего мнения. С Корниловым, нашим с Вовкой одноклассником, я продолжал общаться на форумах. Раз в неделю он мне обязательно звонил, пересказывая новости. Отец Коллапса Корнилова с моими родителями как-то там на работе пересекался. Так что общие темы для разговоров у нас имелись. Но об этих звонках Вовке я не рассказывал. Иначе тот начинал фонить негативом, а терять личного психолога из-за такой ерунды я не хотел по многим причинам.
Первые лет пять я гордился тем, что имею личного психолога. Папа уверял, как это пойдёт мне на пользу. Брат его поддерживал, а маме было всё равно.
Главное, свою голову на плечах имей, прокомментировала она нашу с Вовкой дружбу.
Своё мнение я всегда имел и последние два года перестал его озвучивать вслух.
Вот и на спортивной площадке, прыгая и пытаясь ударить по мячу, я мысленно прикидывал, как и что изменил бы в составе команд и прежде всего удалил бы себя. Не спортсмен я и не имею такого роста, чтобы прыгать как кенгуру. Знаете, кто такие кенгуру? Я недавно познавательное видео смотрел. В Австралии живут. Или жили. Неважно. Главное, что эти животные прыгают хорошо, а я не очень.