Куда летим, сэр? спросил шеф-пилот Бастиан Аспарагус.
Аэропорт Сексагесимус-Восток.
Вообще-то местные сокращали название города до «Секси», а когда говорили быстро, то название аэропорта сливалось у них в слово «Сексист». Но приезжие к подобной вольности привыкали не сразу и обычно проговаривали все длинные названия.
Принято, Бастинан активировал связь. Нибелунг-один вызывает станцию Джон Говард, прошу дать разрешение на отправление со второго паковочного.
Даем разрешение Нибелунг-один, сообщил диспетчер. Счастливого пути.
Объятия стыковочного узла ослабли и шаттл, получив небольшой импульс, начал медленно отдаляться от станции.
Бастиан ввел в компьютер маршрут, запустил программу и откинулся на спинку кресла. До самого входа в атмосферу от него не требовалось больше никаких действий, если не случится нечто непредсказуемое. Станция находилась высоко и даже при постоянной работе двигателей, путь до границы атмосферы занимал не менее часа.
Для удобства экваториальный пояс разделили на тридцать шесть округов, два из которых были заняты ледяными перемычками соединяющие северные и южные ледяные массивы. В этом месте не имелось серьезных гор и ледники смогли пробить брешь сквозь «край вечной весны». Несмотря на общее перенаселение планеты рядом с ледниками никто не жил. К ним проложили дорогу, устроили несколько горнолыжных курортов, но из-за многих опасностей они не пользовались спросом. Остальные округа от сурового климата планеты защищали хребты и леса, покрывающие их подножья.
Когда шаттл снизился до эшелонов полета гражданских судов, слепящее отражение от ледников загородила тень гор, и пейзаж под крылом перестал отличаться от любой цивилизованной планеты. Леса, поля, мегаполисы, дороги, аэродромы. Люди селились плотно, малоэтажная застройка попадалась редко. Только очень богатые могли позволить себе загородное жилье.
Сексагесимус был самым крупным городом планеты и столицей Одиннадцатого округа.
его к стоянке такси. У терминала их всегда дежурило не меньше дюжины комфортабельные электрокары с настоящими водителями, не какие-то там бюджетные роборикши Милады.
Башня «Равенство», коротко сказал он.
Отделенный перегородкой водитель не ответил, только кивнул и уверенно повел машину к шоссе. Для богатых визитеров город создал самые благоприятные условия. Отдельная трасса, ныряя в тоннели и на эстакады, быстро вывела машину к роскошному кварталу, где и расположился отель.
Ивор расплатился, приложив платежный чип к терминалу и направился в лобби.
К люксу, занимаемому герцогом, поднимался отдельный лифт, но попасть в него можно было лишь по специальному разрешению. К счастью Ивора уже ждал портье.
Его светлость, герцог Эспеланд сейчас в ресторане, сообщил сотрудник. Вы можете подняться туда, нажав кнопку «сто», или подождать его в люксе, тогда нужно нажать «сто два».
Я поднимусь в ресторан.
Ресторан состоял из общего зала и ряда кабинетов по периметру, в одном из которых скрывался Маскариль. Правда на кабинет просторное помещение походило мало. Площадью оно превосходило капитанскую палубу «Нибелунга». Посреди зала стоял обеденный стол с дюжиной кресел, угол занимала барная стойка со стеллажами полными алкоголя. Вдоль стены тянулся длинный диван на тот случай, если у клиента возникнет желание вздремнуть, а если ему приспичит посмотреть новости или шоу, то противоположную стену занимал огромный экран. Остекление от потолка до пола вместо четвертой стены открывало гостям панораму делового центра города.
Зачем вам ещё и люкс, ваша светлость? спросил Ивор, оглядываясь. Вы могли бы жить прямо здесь!
Заходите, мой друг! обрадовался Маскариль и махнул рукой.
За столом напротив герцога сидел темнокожий мужчина. Не такой черный, как жители Виминала, но все же гораздо темнее Ивора, Ника Тавиани или Ады Демир, предки которых были выходцами из Южной Европы и Малой Азии.
Несмотря на оптимизацию генома, купирование наследственных болезней и прочих рисков, правление фонда Крайтона отдавало должное разнообразию, поэтому на планете царило смешение рас и разнообразие фенотипов.
Доктор Кальдер Найтшейд, политический аналитик, представил собеседника Маскариль.
Имя звучало как европейское, но таковым не являлось. Поскольку у большинства жителей не имелось родителей, их причудливые имена выдавались компьютером. И хотя Джоны и Джеки встречались время от времени, большинство имен не имело привычных аналогов.
А это наш знаменитый командор Гарру, показал Маскариль на Ивора. Присаживайтесь, мой друг.
Гость протянул Ивору визитку.
Если возникнут вопросы по местной политике, рад буду помочь, командор.
Маскариль взмахнул рукой.
Да. Мы с доктором Найтшейдом обсуждаем политическую ситуацию Крайтона. От результатов выборов во многом зависит успех нашей миссии. Посидите, послушайте, выпейте что-нибудь. Через полчаса мы закончим и тогда перейдем к нашим делам.
Да, ваша светлость, сказал Ивор и налил себе немного бренди.
На Крайтоне, если не считать Долины, виноградников не завелось, поэтому натуральное вино практически не встречалось. Местное население больше налегало на пиво и дистилляты. Бренди гнали из всевозможных плодов и ягод, вроде яблок, малины и смородины, а виски из ржи, кукурузы и гречихи. Продукцию выдерживали в бочках не больше года, поэтому вкус отличался жесткостью, а голова на утро гудела, как термоядерный реактор устаревшего типа.