Вы все мерзкие вонючие мясные мешки! металлический голос искина ворвался в кают-компанию, мгновенно разрушив сонное умиротворение. Почему мне никто не говорит, что происходит?! Я требую немедленно прекратить издевательства! Где мы?! Почему мы скакали туда-сюда, как будто на нас умную ракету выпустили?! Кто, чтоб вас всех черная дыра поглотила, за нами гнался, и почему перестал?!
Они с Германом переглянулись и расхохотались от неожиданности. От меланхолии не осталось и следа. Тиана сама понимала, что технофанатику пришлось несладко, еще бы, столько времени находиться в неведении! но поделать ничего с собой не могла. Слишком резкий контраст между умиротворением с примесью печали, в которые была погружена кают-компания и яростной истерикой несчастного искина.
И чего вы ржете, дебилы мясные?! совсем уже вышел из себя Охотник.
Ладно, хорош ругаться, постарался успокоить разошедшуюся железяку Герман, уж поверь, тебе жалеть нечего. Я бы, может, и сам все это веселье с удовольствием пропустил!
Искин успокаиваться никак не хотел слишком возмущен был своей беспомощностью. Пришлось подробно описывать ему события последних часов. К слову, не зря сравнив впечатления выяснили, что Охотник вообще не заметил перехода по пространственной воронке. Для него это был просто еще один прыжок, мгновенный и незаметный, такой же, как и предыдущие, которые были сделаны с помощью гоблинского устройства.
Вот и гадай теперь, как оно было на самом деле, задумчиво подытожил обсуждение Герман. То ли мы правда провели вечность наедине со смертью, то ли это было мгновение темноты, а все остальное лишь фантазия.
Тиана для себя решила, что это не имеет значения. Какая разница, что там было «на самом деле»? Герман прав по сравнению с пельменями это все мелочи.
После еды неудержимо потянуло в сон, и, что особенно приятно можно было не сопротивляться. Ложиться в своей каюте Тиана, правда, не захотела. Оставаться одной после пережитых потрясений было страшновато, так что она опять напросилась к Герману, и заснула, обхватив напарника руками и ногами. А во сне ей снилась недоуменная улыбка вечности, но чему так удивлялась эта дама было решительно непонятно.
Герман Лежнев, некормящий отец
Вопли Кусто ворвались в сон так органично, что Герман не сразу проснулся. Снилось что-то тревожное, опять они убегали от чего-то страшного и неизвестного, и крики о том, что «Оно вылупляется» хорошо укладывались в сюжет сновидения.
Чего? переспросил Герман, с трудом разлепляя глаза. На плече уютно посапывала Тиана, даже не думая просыпаться.
Яйцо вылупляется! повторил тихоход. Герман, Тиана, ну что же вы спите! Тут такое такое
Ликс от восторга не мог говорить.
Ладно, хорош, Лежнев понизил голос до шепота, и осторожно выбрался из объятий девушки. Не кричи, видишь, совсем устала девчонка!
Хорошо! Кусто тоже снизил голос до едва слышного шепота, дождался, когда Герман выйдет из каюты и уже в полный голос продолжил: Герман, а Тиана потом не обидится, что мы ее не разбудили? Это же такое событие! Мы все этого так долго ждали!
«Ох, дружище, подумал Лежнев. Этого, прежде всего, ждал ты сам. Лишь бы обошлось!» он уже окончательно проснулся, и теперь изо всех сил спешил в трюм.
Ничего, ты потом ей запись покажешь, пообещал парень.
Герман, зачем ты берешь оружие? недовольно спросил тихоход, наблюдая, как приятель вооружается. Против скафандра он ничего не имел, к слову.
На всякий случай! отрезал парень. Мало ли, кто там вылупится?! Вдруг он не будет испытывать благодарность к тем, кто увез его из гнезда.
Но там же не было никакого гнезда! Все взорвалось, ты что, не помнишь?
Я-то помню, ответил Герман, спеша к трюму. А вот помнит ли он, у меня большие сомнения. Как там Охотник?
Говорит, что нас сейчас всех сожрут, вздохнул тихоход. Почему вы все время ждете плохого?
Герман даже хихикнул от неожиданности. Как-то не ожидал такого вопроса от Кусто.
Хорошо быть оптимистом! улыбнулся парень, Вроде ж столько времени уже путешествуем
Лежнев заглядывал в трюм осторожно, опасаясь увидеть там нечто ужасное. Но яйцо пока еще оставалось яйцом, только как-то странно пульсировало. Герман мог бы поклясться, что его размеры не меняются в процессе этой пульсации, оно не светится и вообще никак не меняет своих параметров. Тем не менее, глядя на кристалл было совершенно очевидно пульсирует. Как будто пытается раскрыться, но пока не получается, однако каждая новая попытка по чуть-чуть приближает его к закономерному финалу.
И давно он так?
Я сразу начал вас с Тианой будить, как только началось! Только вы долго не просыпались. Получается, полчаса примерно.
«Это он нас, получается, минут десять будил, подсчитал Лежнев. Да уж, укатали сивку крутые горки!»
Подходить к кристаллу не хотелось. Не то чтобы это казалось опасным, просто он откуда-то знал какое бы то ни было вмешательство сейчас будет лишним. Герман настроился на долгое ожидание, уселся на заботливо выращенный тихоходом пуфик, и даже пожалел, что не прихватил что-нибудь перекусить. Оказалось, зря жалел. Доступная только в ощущениях пульсация все ускорялась, в какой-то момент Герману непреодолимо захотелось отвернуться, в глазах зачесалось. Парень смахнул набежавшие слезы, а когда зрение прояснилось, никакого яйца уже не было.