Annotation
Любопытство не порок? Не верьте! Оно приносит неприятности. Вот я сунула свой любопытный нос, куда не следовало и попала.
Приручи ведьму, оседлай дракона
Приручи ведьму, оседлай дракона
ПРОЛОГ
Оксана Аркадьевна, вы подумали над моим предложением? вкрадчиво поинтересовался шеф, наш ловелас, приятный мужчина с червоточиной. Да-да, именно так.
Несмотря на красивую внешность, от него за версту несло гнилью. И этот тип недвусмысленно предложил мне в ультимативной форме: или я с ним стану спать, или мне лучше писать заявление на увольнение. Мне жаль было расставаться с хорошо оплачиваемой и интересной работой.
К тому же, благодаря умственным способностям и зачаткам ведьмовского дара, доставшимися от бабки, я прекрасно видела всех людей насквозь. Это значительно помогало в работе. Наша компания занималась страхованием населения.
И у меня по вполне понятным причинам было больше всех заключенных договоров, я умела убеждать. Попутно наша компания открыла филиал выдачи наличных особо нуждающимся. В банке проценты просто астрономические, у нас они значительно меньше, вот народ и шел толпами.
Моя задача заключалась в том, чтобы определить платежеспособность и помыслы соискателя. К сожалению, через одного норовили взять деньги в долг и сбежать. Не банк же, многие решили, что нас проще «кинуть», чем погашать долги.
Потому таким ничего не светило. На работе меня ценили и уважали. И сейчас стоял выбор: или остаться, но стать грелкой ловеласа, или уйти с гордо поднятой головой, но потерять надежду на поиск интересной работы.
Думала я недолго. Взяв лист бумаги, быстро написала заявление и протянула шефу. Оксаночка, что же вы так сразу, залебезил неприятный для меня тип.
Неужели я вам настолько неприятен? Обещаю, вам понравится, с придыханием произнес Кирилл Андреевич, приближаясь ко мне и приобнимая за талию. У меня нет желания это испытывать, резко отстранившись, произнесла холодно.
Я свой выбор сделала. Подпишите заявление. Может, все же передумаете?
В глазах мужчины полыхнул опасный огонек. Нет. Я не привыкла менять своего мнения.
Шеф разозлился, подписал заявление и указал рукой на дверь. Я покинула кабинет, а позже и нашу контору. На меня смотрели кто с сочувствием, кто с недоумением.
Уже около дверей меня догнала подруга, с которой неплохо ладили в течение пяти лет. Ксю, ты рехнулась? Такой мужик тебе предложение сделал, а ты носом воротишь, зашептала она с негодованием.
Еще и увольняться вздумала. Какой мужик, Лиза? Я не смотрю на внешность.
От него же гнилью несет за километр. Не собираюсь я с ним спать. Точка.
Тема закрыта, жестче, чем планировала, отозвалась, чем вызвала досаду у подруги. Ксю, тебе тридцать пять лет, не пора ли о семье задуматься? намекнула Лиза, вызвав улыбку на моем лице.
Ей и невдомек, что для ведьмы тридцать пять это как для обычного человека двадцать. В силу мы вступаем только в пятьдесят, вот тогда придется задуматься о семье и потомстве, а пока Успеется, я еще слишком молода, чтобы думать об этом, погладила руку подруги в успокаивающем жесте. Если ты выглядишь на двадцать, то это не значит, что твой биологический возраст врачи называют критическим для рождения ребенка, наставительно выдала Лиза.
Ничего, переживу как-нибудь, да и рожать в ближайшее время не собираюсь. Все, иди, работай, на нас уже народ косится, ответила и развернула женщину к ее рабочему месту. Оглянувшись на меня с обидой в глазах, подруга вздохнула и действительно отправилась работать.
А я, подхватив свои вещи, вышла на улицу. Погода для ноября была теплая и солнечная. Яркие краски осени уже отошли, наступили дни серой унылости.
Голые деревья, мокрый после дождей асфальт, угрюмый народ, укутавшись в шарфы и куртки спешил по своим делам. Я же, стоя на крыльце бывшего любимого агентства, подняв голову к небу, улыбалась. Что ни делается, то к лучшему, вынесла вердикт и, быстро загрузив свои вещи в багажник автомобиля, села за руль.
Домой ехать не хотелось. Близких родственников рядом не было. Бабка за границей, она глава ведьминского ковена, мать с отцом отбыли в неизвестном направлении, скрывшись от наставлений бабули, я была предоставлена сама себе.
Только раз в пять лет мне прилетали вести и от родителей, и от бабки, приглашавшей присоединиться к ней. Я каждый раз отказывалась. Быть под неусыпным контролем мне совершенно не хотелось.
Я привыкла к свободе и одиночеству. Доехав до парка, оставила автомобиль на парковке, а сама вышла и отправилась бродить