Империя из будущего. Часть 2. Механизм влияния
Глава 1 Новый контур
Каждая новость, каждый слайд рыночной аналитики, каждое утро, когда кто-то теряет, а кто-то получает власть, он превращал в маркеры. Уроки. В строительный материал будущего.
Сейчас время укреплять информационные позиции.
Последствия 11 сентября перераспределили мир. Мир словно вздрогнул и стал переосмысливать своё устройство: «Америка вступает в войну без срока окончания» кричали заголовки The New York Times. CNN транслировала съёмки начала вторжения в Афганистан, а The Economist выпустил обложку с заголовком: «Информация это сила». Акции Lockheed Martin и Northrop Grumman взлетели. В тот же момент другая история разворачивалась на экономическом фронте: «Enron под ударом: бухгалтерский скандал набирает обороты» сообщал Wall Street Journal. Расследования раскрывали цепочки поддельной отчётности, фиктивных структур и кулуарных договорённостей. Люди боялись, капиталы метались. Инвесторы искали новые гавани, аналитики правду.
Август читал всё: от утренней аналитики Financial Times до утечек с форумов инвесторов. Он делал заметки, не по темам по поведенческим паттернам. В 2001 году ещё не существовало хайповых индикаторов вроде «показателя страха и жадности», тепловых карт, агрегаторов рисков или поведенческих нейросетей. Всё приходилось чувствовать: по интонациям аналитиков, тону ведущих, ритму заголовков. Он отмечал, где страх переходил в ярость, где хаос превращался в тренд. Он искал повторяющиеся фразы, которые набирали вирусность задолго до того, как это стало маркетинговым понятием. И среди этого всего, словно камертон, звучала только одна мысль: у кого информация у того и рычаг.
Он открыл ноутбук. Первая сессия должна была начаться через 12 минут. Август снова перебрал в уме ключевые направления: финансы, логистика, инфраструктура, медиа. Не просто инвестировать. Связывать. Строить то, что нельзя увидеть на схеме, но можно почувствовать в поведении мира.
Собрание проходило очно в старой усадьбе под Зальцбургом. Единственный, кто участвовал виртуально это сам Август. Его вступительное слово было заранее записано: модифицированный голос, отсутствие изображения, лишь абстрактный фон и схема, вырисовывающаяся в ритме его слов. Никто из участников клуба, включая Савву, даже не догадывался, кто стоит за Fortinbras.
Формально встречу вёл Савва он вышел к участникам в строгом, но нестандартном стиле: в полутени, с чёткими слайдами, почти как презентация первого айфона идею подачи Август и Савва обсуждали ночами, и Савва тогда посмеялся: «Такой формат никто не воспримет всерьёз». Но теперь он говорил уверенно, отточенно, словно репетировал не раз.
Дядя Витя уже был частью Клуба его участие воспринималось как политическая и экономическая легитимизация. Он охотно включался в обсуждения, наращивал связи, комментировал ходы и вёл себя как человек, заинтересованный не только в задачах, но и в будущем системы. Остальные участники координаторы проектов, доверенные фигуры клуба и ключевые участники присутствовали, наблюдали, анализировали.
Доброе утро, произнёс Савва, входя в зал. Он остановился у центрального экрана и включил проекцию, в которой уже начинала распаковываться первая схема. Глубокие кресла, тяжёлые шторы, чай без сахара всё казалось будто частью тщательно рассчитанной композиции. Не переговоры, а предисловие к архитектуре власти.
У нас есть не больше часа. После этого каждый получит свои направления. Мы входим в новую фазу.
Он не повышал голос. Не жестикулировал. Он говорил сдержанно, но ритмично так, как будто в каждом слове был зашит вызов. Слайды сменялись один за другим. На экране вспыхивали блоки: «Изоляция активов», «Распределённый контроль», «Информационные оболочки».
Почему вы здесь? спросил он вдруг. Потому что вы доказали свою способность мыслить вне рамок. Но теперь этого недостаточно. Нам предстоит строить систему, которая переживёт рынки, правительства, конфликты. Она должна быть устойчивой, невидимой и