Александр Прозоров Соломея и Кудеяр
Часть первая Дочь корельского воеводы
Глава первая
Окрестности крепости Корела
Нынешняя весна выдалась ранней и теплой, незаметно перейдя в жаркое лето, и потому уже в конце мая кое-где на южных склонах холмов и каменистых россыпей неприхотливая лесная земляника стала показывать красные бока. К середине же июня многие поляны и опушки буквально зарумянились от обилия сладких ягод, маня жителей редких приладожских селений небывало щедрым урожаем. На одной такой полянке, между весело журчащим где-то под кустами ручьем и просторным озером Вуокса, сидели на корточках неподалеку друг от друга пять совсем юных девочек, не спеша заполняя берестяные лукошки.
Раскрасневшиеся от жары, розовощекие, с длинными косами за спиной, выглядели они почти одинаково: серые сарафаны из грубого домотканого полотна, надетые поверх таких же серых, но ситцевых рубах, от которых наружу выглядывали только длинные рукава; белые платки на головах, из-под которых опускались на спину русые и черные косы, у некоторых из-под подола выглядывали кончики кожаной обувки. Однако же пояса девочек ясно доказывали, что они отнюдь не ровня. В двух ягодницах простолюдинок выдавали толстые, сплетенные из матерчатых обрезков кушаки, с которых свисали замшевые мешочки и короткие, с ладонь, ножи с засаленными рукоятками; другие три девочки были опоясаны настоящими ремнями в три пальца шириной украшение куда более дорогое. Ножи и ножны у них были новые, вместо мешочков аккуратно сшитые замшевые с тиснением поясные сумки, а у одной нож оказался не с простой деревянной рукоятью, а с костяной, и ножны украшали белые, костяные же, резные накладки. Не каждый боярин или купец подобное баловство мог себе позволить юной дочери дорогое украшение на пояс повесить.
С ясного неба, голубизну которого лишь слегка разбавляли редкие кучевые облака, светило солнце, счастливо пели в кустарнике птицы, журчал ручей. Со стороны озера слабый ветерок тянул влажной прохладой, смешивая ее с ароматами луговых цветов, стрекотали тут и там кузнечики и быстро мелькали белые тонкие пальцы, переправляя алую сладость то в лукошко, а то и в рот, увлажняя красные девичьи губы.
Соломея, а чего ты ленту себе в косу не вплетешь? неожиданно спросила ягодница с самым богатым поясом. Тебе ведь вроде уже пятнадцать? Стало быть, женихов привечать впору!
Токмо весной исполнилось, подняла голову девочка постарше, опоясанная ремнем. Круглолицая, курносая, с пронзительно-голубыми глазами. Ты сама-то, Купава, вон тоже не торопишься!
Мне матушка ноне повелела до осени потерпеть, как молодой боярин Саженев из ополчения вернется, широко улыбнулась кареглазая Купава. Это который Федор, Дерванов сын. Батюшки ужо обговорили. Как переплетусь, так сразу сватов и зашлют. Вот и жду. Коли потороплюсь, другой кто может появиться. Отказывать придется, а сие обида. Вражда ненужная появится. А уж когда листва пожелтеет
Девочка пригладила свою толстую косу и забавно фыркнула носом. Похоже, именно ради этого хвастовства перед подругами она и затеяла весь разговор.
А я, как вырасту, обязательно за князя замуж выйду! клятвенно заверила вторая опоясанная ремнем девочка, лет одиннадцати на вид. За самого молодого и красивого!
Ох, Мария, Мария, засмеялись старшие подруги. У князей для замужества княжон в достатке найдется, до детей боярских не снизойдут!
И Купава степенно уточнила:
Так уж исстари заведено, что князья на княжнах женятся, бояре на боярках, купцы на купчихах, смерды на смердках, мастеровые на мастеровичках. И дети боярские тоже на ровне своей женятся, а не на знати родовой. Куда уж нам к князьям в родичи набиваться!
А я все равно за князя выйду! упрямо насупилась девочка.
А меня бы за Тришку замуж выдали, боярышня, внезапно подала голос одна из простолюдинок. Он холоп, я девка дворовая. Нечто мы не ровня?
Тоже голубоглазая и круглолицая, внешне она чем-то напоминала сестер, однако смотрелась уже достаточно взрослой лет восемнадцати, если не более.
Да сколько тебе уж сказывали, Заряна, нельзя Тришке жениться! укоризненно вздохнула Соломея. Холоп он, на службу с батюшкой али братом моим выходит, в порубежье со схизматиками и басурманами рубится, татей ловит, в походы ратные выступает. А ну, убьют