Цифраторий
Глава 1. Инфа.
Часть 1
Яростно рвался, раздирая горло, и судорожно дергался, выкручивая руки до боли. Бессмысленно, бесполезно. Тугие широкие ремни на шее, запястьях и лодыжках держали его надежнее, чем липкая паутина пойманную муху.
Тот неизвестный изверг проклятый извращенец, который приволок его сюда, в эту странную белую комнату без углов, тщательно подготовился. Но зачем?!!
Кому он мог понадобиться?
Кого он обидел, ранил настолько жестоко, что с ним решили сотворить такое?
Он не понимал. И к тому же ничего не помнил. Когда он разлепил тяжелые веки, то увидел лишь белый свет настолько густой, что, казалось, его можно зачерпнуть ковшом, словно молоко. Свет заливал глаза до рези, заслоняя обзор, и затекал в рот, заглушая крики о помощи. Или на самом деле это не свет, а ремень на горле душил любые звуки?.. Он точно не знал. В любом случае белый свет сейчас ему жестко мешал, обволакивая каждый атом пространства, скрывая за своими непроницаемыми занавесками что-то таинственное и жуткое.
Он был абсолютно уверен в том, что где-то там, за плотной и белой пеленой, затаилось зло дикое и безудержное зло, на которое только способен человек. И теперь оно просто ждало, наблюдало издалека, как затаившийся хищник на охоте. Но для чего?.. Ответа не было. Только отчаянье и страх.
Все, что он успел понять: кто-то притащил его в это место, похожее на операционную, раздел, положил спиной на длинный бледный стол и надежно привязал, чтобы Чтобы сделать что? Причина была неизвестна. От нее холодело в груди, как и от всего вокруг.
Здесь ничем не пахло совершенно бесцветный воздух; было не холодно и не жарко, не имелось окон и дверей, а из-за водопада света нельзя было увидеть, есть ли потолок. А еще тут стояла мертвая тишина, и он ясно слышал каждый стон, каждый стук беспокойного сердца.
Помогите, эй, кто-нибудь, прохрипел он в очередной раз, едва протолкнув несколько скудных звуков, и прислушался.
Тишина. Опять тишина, тяжелая и гнетущая. Все та же тишина, где слышен каждый его вздох. Он появился в ней и, возможно, останется тут навсегда.
Быть может, пытка и состояла в том, чтобы бросить его здесь, беспомощного и напуганного до тошноты. Здесь в гробовой тишине, наедине с самим собой Он как-то слышал, что инфоманов лечат именно так: блокируют корневой чип, отсекая возможность получать любые данные из внешнего мира, и запирают в глухой и белой комнате на несколько месяцев. Но ведь он не безумный инфоман и никогда им Острый укол в живот рассек цепочку мыслей, накатывая слезы.
Он взвизгнул от резкой, невыносимой боли, но зажатый ремнем взвизг ушел в голову, разламывая ее на части. Изнутри его начало жечь, словно он наглотался раскаленных углей; живот запульсировал, пугающе вздулся и, казалось, лопнет с минуты на минуты.
Тело мгновенно покрылось испариной. Он опустил помутневший взор и в ужасе увидел тонкий и аккуратный, будто рассеченный скальпелем, алый крест на раздутом брюхе. Это был не его живот! На его подтянутом животе уже давно проступали кубики пресса. А это
Красные брызги на белом фоне. Он затрясся от несмолкающей боли, беспомощности и ужаса, начиная захлебываться кровью и теряя рассудок. Ему не хотелось верить своим глазам, но он видел и самое мерзкое! чувствовал, как под кожей во вспученном брюхе что-то шевелится, будто внутренности ожили и пытаются выползти наружу.
Он больше не старался вырваться. Теперь он желал просто сдохнуть. Особенно когда боль накрыла его новой волной, прорезая, кромсая слабое и мягкое тело сотней острых лезвий.
На животе его распустился бело-красный цветок, выпуская на волю нечто. Из вспоротого брюха вытянулись руки со сложенными ладонями и, изгибаясь, словно облезлые лебединые шеи, уперлись в стол. А следом за ними показалось грязное от слизи мужское лицо, где сияла злая, белозубая и знакомая улыбка. Его собственная улыбка.
К счастью, в этот момент он наконец-то лишился чувств, сбегая от боли и ужаса, и с радостью окунулся в бездонную тьму, чтобы проснуться.
Слова будто вязли в незримой трясине, звучали приглушенно и отрывисто; казалось, их источник находится под водой, выбрасывая звуки вместе с огромными пузырями. Какая-то часть сознания все еще оставалась в том жутком месте застряла, постепенно перетекая из сумерек снов в реальность.