Без лишних слов
Без лишних слов и горьких фраз,
Мечтая в сумрачной вуали,
Ты вспомни лучшее про нас,
Но звезды видимо солгали.
Сначала будто бы сошлось,
И было сказано: «Навечно»,
Но вечность месяцем пришлось
Сменить внезапно, скоротечно.
Все годы бронепоезда
Несутся с бренностною тягой,
И наша общая звезда
Сравнима с высохшей корягой.
Как будто сад там наверху,
Слегка заброшенный и летний.
Он стал похож на чепуху,
О коем вспомнилось намедни.
И ты, родная, вспоминай,
Уснув в объятиях другого.
В душе пусть вечен месяц май
И август томный у порога.
Благодарю за светлый дым
Благодарю за светлый дым
И разговоры под луною.
Любовь ребеночком грудным
Прижата к сердцу тишиною.
Молчит, отправившись ко сну,
Ей нету шансов пробудиться.
Представим поле, где усну,
Чтобы с тобою очутиться.
Звезда родит плеяды строк,
Лишь только избранным понятных,
И наш осудится мирок
В словах исконных и нарядных.
Еще припомнится мне то
А, впрочем, этого не знаешь,
Ведь на тебе сейчас пальто,
И с неким под руку гуляешь.
Блестящий воск
Крупа присыпала с небес,
И древним ноевым ковчегом
Мне показался зимний лес.
Он будто вечное спасенье,
В котором выстрою шалаш,
Чтоб стихотво́рить в наслажденье,
С судьбою выйдя баш на баш.
И мне одно для счастья надо:
Я губ твоих блестящий воск
Хочу, и чтоб твоя помада
Любви поддерживала лоск.
А там пусть спит проклятый город,
И снег морозит кожу крыш.
Я отвернул на куртке ворот,
Иду и жду вниманье лишь.
Спустя три дня
Спустя три дня со снегопада
Я закурил уж о тебе.
Мне непонятно, где пощада,
А где пощечина судьбе.
Да вот и сквер многострадальный,
Да руки сосен и берез,
И план заведомо провальный,
Что я в могилу бы унес.
Но этот случай не случаен,
И прятать нечего нигде.
Тебя от боли замечаю
Во снах, на фото, в пустоте.
Я признаю, прими за слабость:
Я жизнью раненый солдат.
А ты моя былая радость,
Любовью веющий закат.
Но даже после снегопада
Осталась малым огоньком
На сигарете. О досада!
Зато люблю тебя тайком.
Зима не сказка
Не сказкой кажется зима,
Не чем-то крайне нереальным,
А это белая тюрьма
С режимом внутренним провальным.
И на щеках застыла кровь.
Я брошу взгляд не горделивый
На уходящую любовь,
На образ твой самолюбивый.
Хлопочет в сумерках мороз
И колит иглами до дрожи.
Россия вгонит в коматоз,
Но и добить меня не сможет.
Вокруг рассыпан порошок
Слегка белесый, синеватый.
Я книги глажу корешок
Под томный вечер мрачноватый,
И ощущаю в ней тебя,
Как будто глажу твои ножки,
Довольно ласково, любя.
Ведь в книге все не понарошку.
Там строки только для двоих,
И суть понятна, и разумна.
Да к счастью ветер поутих.
Зима по-прежнему безумна.
О нынешних делах
Скорблю о нынешних делах,
В кармане мятые купюры.
Но я покаюсь во грехах
И не пойду на авантюры.
Да кто ж мы, сударь, без любви,
Хмельные вечно человеки?
Отбрось интриги, разорви.
Нас три чумы и две калеки.
Я, еле выживший, распят,
Где столб единственный фонарный.
И плащ висит почти до пят,
И в голове гудок фанфарный.
Без перерыва гул и гул,
Мой мозг с ничтожностями сгинул.
Я бы отправился в загул
Да сотню стопок опрокинул.
Но, слушай, счастье не в пивных,
И горе в городе сокрыто,
Где я любил в годах былых,
А ныне треснуло корыто.
Глухие улицы, мосты
Мне так близки, аж несуразно.
И только ты, да только ты
К себе влечешь своеобразно.
Два экспоната
На площади в десять квадратов,
Где свет потускнел и погас,
Фигуры двоих экспонатов
В окне показались в анфас.
И лица их томно горели,
И город сгорал от стыда.
Девчонка в солдатской шинели
На голое тело. Звезда
Немного шалила, играла,
Как опий, дурачила мозг.
И радость потехи увала:
Солдат от напряга промозг.
И в этом счастливая доля,
Есть счастье сливаться в одно.
Любовь, словно яд алкоголя,
На ум подливает вино.
Стояла кирпичная крепость,
Два тела смотрели в окно.
И это не мрак, не нелепость,
А просто немое кино
Лишенный любви
Лишенный всяческих прикрас
Твоей притупленной любовью,
Я часто думаю о нас,
Чернила смешивая с кровью.
И, как несчастный пилигрим,
Кочую в домыслах и мыслях.
Ты город мой, священный Рим,
Богиня в разных, разных смыслах.
Я прихожанином молю:
Вернись однажды и внезапно,
И на вопрос «За что люблю»
Ответ срифмую поэтапно.
Ведь ты посланница с небес
Я заявляю атеистам.
О август знойный, летний лес
Понять под силу романистам.
Я, лирик с каменной судьбой,
От боли всяческой скрываюсь,
Но этот бой фатальный бой,
Я проигравшим улыбаюсь.
И та улыбка, как тоска,
За ней усопшее зарыто.
Но жизнь моя в горсти песка
Надежно в гранулах сокрыта.
Прости за нежность, за слова
Я их лишен и безоружен.
Права поэта голова:
Я изначально был не нужен.
Пропали бархатные руки
Пропали бархатные руки,
У сердца драка с темнотой,
Но я мелодию разлуки
Нарочно слышу за чертой.
Она играет у порога
И плавно движется в подъезд,
Затем мой двор, потом дорога
И много-много здешних мест.
А я, безумец и бродяга,
Ищу свой главный опохмел,
Но ум подпитывает брага,
Которой нынче не имел.
Исчезло главное творенье,
К нему в довесок серый мир.
Смотрю на солнце помутненье.
Сейчас чума, а нужен пир.
Но вот проносятся по нотам
Начала встреч, конец разлук.
Я вспоминаю по субботам
Твой пылкий взгляд и бархат рук.